Матвей Снежный - Сохрани меня

– Знаешь, я бы не отказался и от восточной кухни. Рестораны, наверное, плачут, зная, что ты выкупил Макса?

– А то! Но что ж мы стоим на пороге? Проходи, проходи, родной!

Мужчины зашли в дом, и, пока Швец раздевался, Август продолжал вещать в привычной ему манере, которая была доступна только для избранных.

– Девушку-то себе еще не нашел? Та журналистка – такая красавица! Порадовал бы старого друга, привел бы даму в дом! А то помру – даже дела передать некому, сплошные дурни вокруг! Слышал, что Лан учудил? До сих пор не могу простить мальчишку!

– А что с ним такое? – брюнет повесил пальто на крючок и пошел за Августом в столовую, занимать привычное место у окна. Была в этом доме такая привилегия у детектива – сидеть напротив «отца».

– О, до тебя еще не дошло? Подожди секундочку! – мужчина несколько раз звякнул колокольчиком, лежащем на длинном столе. – Римма, милая, накрыть ужин на две персоны!

Столовая представляла собой помещение с расписными стенами и лепниной на потолке. Между двумя окнами висела картина – репродукция «кающейся Марии Магдалины» Доменико Фетти. Пол устилали белые ковры. Свет из окон мягко струился по столу и шкафчикам с сервизами и предметами коллекции – Август собирал редкие экземпляры по всему свету. Особую страсть он питал к подвязкам от чулок знаменитых дам.

Когда прислуга закончила сервировку, Швец взял палочки в руки и почувствовал урчание в животе. Да, к вечеру он все-таки проголодался.

– Так что же такого сделал Лан? Ты любил его больше меня прежде, – не без доли обиды в голосе произнес мужчина.

– О, ты вне конкуренции! Так вот, этот маленький кретин, если ласково его называть, завел шашни со своей жертвой! Представляешь? Спит со своим заказом в одной постели и думает, что об этом никто не знает! Придется решать проблемку. Хотя жалко мне мальчика – знаешь же, что он прежде никого не любил.

– Кто она?

– Он, – отрезал Август, холодея. – Теперь ты понимаешь масштаб катастрофы? Один из «королей» города – петух! Что он позорит семью, Лан, конечно же, не подумал.

– Его место скоро будет свободно?

– Да, скорее всего оно перейдет тебе или Вики. Хочешь стать новым «королем»?

– Для этого придется убрать Лана и его подстилку?

– Разумеется. Просто так подарки не раздаются, знаешь же.

– Я подумаю. Но у меня к тебе другое дело есть.

– Я слушаю.

– Пять мокрух. Вырезаны глаза и пальцы. Все тела женского пола. Католички. Последнее тело было в твоем районе. Это ваши мутки или нет?

– О, ты про дело Слепого? – оживился Август.

– Именно. Мне изменить вопрос? – усмехнулся Швец, закуривая. – Мне дальше копать или нет?

– Мои ребята не режут женщин просто так. Да и работа сделана дилетантски, ты же знаешь наши методы.

– Один в сердце и контрольный в висок, – нараспев ответил Джон, припоминая истину, которую ему вбивали с малых лет.

– Это все?

– Да.

– Подумай над моим предложением, пока я не сделал его Вики. Уж она-то своего не упустит, – усмехнулся Август.

– Я знаю, пап.

– Тебе деньги нужны?

– Нет, я сейчас в норме.

– Тогда я скажу тебя отвезти домой. Будь внимателен, ладно? Когда заварушка с Ланом начнется, сотня людей ляжет, – тон Августа резко похолодел. – Убрать могут и тебя, и меня, и всех, кто полезет не на ту сторону.

– Спасибо, я помню, как выбирают «короля».

– Ну что же, удачи, сын мой. Звони, если что, – улыбнулся Август, а после добавил, абсолютно спокойно, – У тебя есть три дня на принятие решения.

– Хорошо.

Швец поднялся, почтительно поцеловал руку Августу и ушел. Машина уже ждала у ворот.

Джон не знал, что его ожидает еще один сюрприз – прямо на пороге его замызганной квартирки.

Маргарита смотрела на стопку бумаг, разложенных перед ней и молча проклинала главного редактора, озадачившего ее поиском сплетен про очередную возлюбленную одного из промышленных магнатов. Фотографий, снятых папарацци, было недостаточно. Требовалась очередная кликбейтная статья, которая заставила бы домохозяек с горящими глазами нажимать на заголовок и с упоением читать грязную ложь.

Кроме того, в голову постоянно лезли мысли о самовлюбленном детективе, с которым она недавно встречалась. Как он посмел с ней так разговаривать?! Как этому оборванцу вообще хватило духу так отвечать ей, Маргарите Блэнк, одной из самых красивых женщин Гротхена?! Ее фотографию даже печатали на обложке глянцевого журнала – с историей о том, как маленькая эмигрантка стала автором в крупном издании. После того случая были звонки из модельных агентств, но, как только они слышали возраст, вздыхали и сами клали трубку. Конечно, в двадцать пять уже поздно! Она считалась старухой на фоне четырнадцатилетних длинноногих девчонок, повидавших подиумы всего мира. Ни одно издание не было готово к перевороту индустрии.