Валентина Спирина - Крылья. Девять Жизней

«Ты помог им умереть! Ты добил их, лишь для того, чтобы обрести вечную жизнь!» – эта мысль почти физически пронзила его.

– Люди такие хрупкие, но они тоже хотят жить! Я больше не хочу убивать их! – крикнул Вих брату и принял решение – сложил свои крылья и шагнул вниз с крыши спиной вперёд.

– Нееет! – закричал Сурум и бросился к краю.

Девушка словно очнулась ото сна. Она вздрогнула и сделала несколько шагов назад.

Вих летел вниз и смотрел в её голубые как и у него глаза.

– Живи! – успел крикнуть он прежде, чем упал спиной на мокрый асфальт.

Ангел задохнулся от боли. Оба крыла и позвоночник были сломаны.

Из его красивого рта потекла струйка крови.

Впервые в жизни он узнал, что испытывают люди перед тем как умереть.

Вих раскаялся. Страх, боль и пустота.

Дождь набивал ритм, понятный только ему, по крышам, по мостовой, по машинам, по разноцветным зонтам случайных прохожих.

На асфальте лежал мёртвый ангел с ослепительно белыми крыльями.

P.S.Vihm- удача на эстонском.

Surm- смерть на эстонском.

Жил на свете человек добрый и веселый.

Он любил, прогуливаясь, напевать песенки. Шутить, встречая соседей и знакомых. Так текли дни его бесшабашной молодости.

Однажды, увидев на речном берегу груду камней, он живо представил себе, какой прекрасный и величественный собор можно было бы построить из них. Как любовались бы прекрасным собором люди, прогуливаясь вдоль реки. Приводили бы сюда детей. Весело играли бы с ними. Влюбленные пели бы песни… И с этими приятными мыслями заснул. Легко и сладко.

Проснулся он оттого, что щебетали птички. Наблюдая за их полетом, он размечтался о том, что было бы чудесно придумать и сделать такие крылья, чтобы можно было летать на них, приветливо помахивая смешливым и румяным соседкам. И уж было, почти придумал, но отвлекся. Потому что прямо на его глазах полевой цветок, в предчувствии наступающей вечерней прохлады, складывал свои лепестки, защищая хрупкие тычинки.

И задумался наш добряк и весельчак о том, как мудро устроен этот цветок! Он размышлял о том, как хорошо было бы, чтобы и жилище человека стало таким, как этот чудесный цветок, сохраняя тепло ушедшего дня в наступившей ночи.

Проводя время в любовании цветком, он, впрочем, опять легко отвлекся, наблюдая за повадками птиц и зверей. Движение туч и непрестанное течение рек – все восхищало его красотой заложенного в них смысла.

И поэтому, как Вы уже догадались, не нажил тот человек ни богатств, ни крепкого добротного дома. Ни семьи. Ни детей. Так и пролетели годы, как беззаботные деньки.

И, однажды, подойдя к зеркалу, внимательно рассматривая свое отражение, он увидел, что уже мало, что напоминало того добродушного румяного весельчака. Лицо его избороздили глубокие морщины, седина опускалась до плеч, стали белыми его усы и борода. И он подумал: «Ах! Как славно было бы изобрести эликсир молодости. Чтобы люди жили вечно!»

И почти, было, улетел высоко в своих мечтах, но вдруг увидел в отражении потускневшего зеркала, что не он один отражается в зеркале, что за его спиной стоит светлокрылый ангел. Улыбка на его лице – печальная и светлая – была так похожа на улыбку покойной его матушки. И глаза такие же нежные, голубые. Ангел печально опустил их и покачал головой так, что горечь и отчаяние охватили душу старика. Он понял, что хотел сказать ангел: «Пора!»

Горечь раскаяния захлестнула его за бесплодно прожитые дни. Что ничто уж теперь, точно, не создаст он! Ничем в благодарность за счастье рождения, ничем не осчастливит людей.

– Не горюй! – прошептал ангел, – Создатель ждет тебя! Он печалился в сердце своем от того, что люди, занятые приумножением своих богатств, славы, в жалкой попытке запастись счастьем на всю жизнь, которую они частенько путают с вечностью, они не находят времени заметить его старания и его заботу о них. Им все кажется, что всего они достигают сами. Сами. Сами. Они не замечают той красоты, которой он окружил их. Только в твоей душе находил он живой отклик и благодарность за созданную им на Земле красоту.

– Но я мог бы столько создать в этом прекрасном и божьем мире! Помочь людям увидеть красоты вечного праздника божьей благодати, восхищения перед творением и милостью Создателя! – рыдал человек. А я так ничего и не совершил, не успел…