Скотт Адлер - Шаман северного клана

– Но я не… – попытался сказать Кайшин, но она его снова перебила.

– Прости, пожалуйста меня! – она начала рыдать еще пуще прежнего, на этот раз она упала в ноги к шаману и начала плакать у его пят. – Возьми мои деньги, все возьми, я не заслужила их, я заслуживаю такой же мучительно смерти, что и твоя дочь, – она швырнула худой мешочек с монетами.

Кайшин поднял мешочек, и увидел в нем горсть золотых монет, но взял оттуда только одну, которую должен был получить за выполненную работу. Взяв маленькую золотую монетку, он убрал ее себе в сумку, а мешочек с монетами, поставил на стол, больше он ничего брать не стал. Старушка все еще продолжала плакать, он смотрел на нее с горечью и каким-то презрением, но не проявлял ни того ни другого. И в конце концов, что-то ему подсказало, что надо уходить, и оставить старушку наедине с собой.

Кайшин вышел из дома и направился по той же дороге, что они и пришли раньше, только в этот раз, она была чуть более оживлена и на ней ходили люди, которые поглядывали на шамана с испугом. Лишь почувствовав жгучую боль в руке, он вспомнил о том, что не только рука, но и лицо было в крови. И он, чтобы никто не видел его в таком виде, повернулся назад и пошел к колодцу с водой.

Проходя мимо дома старушки, он бросил взгляд в окно, но ничего не увидел, и не услышал, в доме было тихо, видимо старушка успокоилась и пошла заниматься своими делами. А он побрел по сельской дороге, возле других ферм, некоторые из фермеров ухаживали за огородом, кто-то только сейчас закончил стрижку овец, а другие мирно сидели в кресле с трубкой в зубах.

Колодец располагался у самой дальней фермы, которая выделялась ото всех своей пышностью и размерами. Это был трехэтажный дом, из оконных рам был вырезан орнамент и покрашен в золотой цвет. Сам же дом, был весь фиолетового цвета, с разными декоративными вкраплениями на стенах. На ухоженной, красной крыше стоял флигель из золота, который блестел на солнце и слепил глаза.

Кайшин подошел к колодцу, и начал набирать от туда воды, и смывать с себя кровь, которая за это время успела засохнуть. Умывание заняло гораздо больше времени, чем хотелось бы, его одежда была вся в пыли, которая водой не хотела смываться. Но даже после водных процедур, рана на руке выглядела ужасно, хоть и не кровоточила больше, но боль не прекращалась и стали заметны маленькие зеленые точки на коже.

Полностью умывшись, он заметил вдалеке знакомые очертания, и догадался, что это был его друг. Кайшин быстро собрался и поспешил к нему по сельской дороге. Подойдя ближе, он увидел, что Норберт выглядит очень устало и еле стоит на ногах, но заметив своего друга, он обрадовался и тоже пошел в его сторону. Когда они встретились посреди улицы, не сказав ничего, они обменялись понимающими усталыми взглядами и сели на траву у дороги. Они так просидели некоторое время, каждый думая о своем и отдыхая от сумасшедшего дня.

– Что у тебя с рукой? – первый нарушил тишину Норберт.

– Да так, ерунда, порезался, – отмахнулся Кайшин, – лучше расскажи, что ты делал, и удалось тебе заработать немного денег?

– Ну… Скажем так, что удалось, более менее, – опустил глаза вниз Норберт, – но одна золотая у меня есть. А у тебя что? Почему ты ранен, расскажи мне, что с тобой случилось.

– Ну хорошо, – и Кайшин полностью пересказал все что было, когда они расстались на площади.

– М-да, ну и дела, – произнес помрачневший Норберт, – похоже, я теперь понимаю, почему ей никто не хотел помогать, да она же чокнутая!

– Не говори так, она просто пережила ужасные вещи, она ждет до сих пор отца девочки, которой уже нет, – вспомнив эту картину, по его спине прошелся холодок. – Только он не придет больше никогда, уже прошло слишком много лет, с тех пор как он ушел.

– Но она тебя ударила, и эта рана… Она ужасна, – он указал на руку друга, – помнишь, что говорил Марис? Что может пойти гной, и похоже, уже что-то появляется!

– Да ну тебя, это ерунда, всего лишь царапина, меня беспокоит немного другое, по поводу той монеты, что я взял у старушки, – он вытащил из сумки золотую монету и повертел ее в руках, будто ища что-то необычное.

– Тебе не стоит об этом думать, ты ведь помог ей, – он похлопал Кайшина по спине, – и вообще, ты имел право забрать все, за то что она причинила тебе!

– Она же страдает, мне кажется это не правильно все, – он продолжал терзать себя, пытаясь понять, правильно ли он поступил или нет. – Расскажи, что делал ты?

– А, да, точно, – обрадованный сменой темой оживился Норберт, – сначала я пошел помогать кузнецу разносить инструменты. Скажем так, моей помощи он рад не был. – Он улыбнулся во весь рот. – Но работу свою я выполнил, и он мне заплатил, как и обещал. Знаешь, люди здесь хоть и хмурые, но на деньги не скупятся. Интересно, как это нас Штайн не высмеял, что мы без денег были?