Андрей Мандаринов - Власть искусителя. Повесть-сказка

– И только? – передразнил парень.

Девушка засмущалась. Невинная в его глазах, такая скромная и милая, но в то же время готовая ко многим открытиям, она сводила его с ума, тянула к себе красотой. Юноша с интересом дразнил ее, показывал нечто приятное, наблюдал за страхом, дрожью и живым рвением – тремя чувствами, смешивающимися в ученице в тот миг. Он хотел научить ее тому, что она могла бы применить против него. Лучшие пытки – удовольствие. Парень полюбил в девушке абсолютно все.

Быть может, в чем-то поспешил. Но уже поздно об этом судить…

– Мы когда-нибудь еще так поговорим? – спросила Юля.

– Когда-нибудь может наступить и сейчас. Решать тебе. И я ведь не ухожу, – заметил он. – Позволите провести у вас ночь?

– Конечно.

Тьма спустилась над миром. Ее объятия поглотили весь свет. Лишь небольшой комочек земли освещался теми лучиками, что отходили от Юли. Андрей стоял в полном мраке и осматривал ее огонь.

– Быть может стоит разжечь костер? – предложил парень.

– Я не хочу вредить деревьям и опасаюсь пламени, – тихо и загадочно ответила девушка.

Ее голос, будто мелодия, пронзил Андрея. Сердце забилось быстрее. Мурашки пробежали по телу. Участился пульс.

– Смотри, – подошел он поближе и взял ее руку.

Другой достал из своей груди огонек. Как зверек, он плясал в ладони, улыбаясь. Юноша смело подвел руку Юли к пламени, и та, доверившись ему, погладила комочек огня.

– Пламя горит внутри каждого из нас, – пояснил Андрей.

Юля впервые увидела его глаза в темноте, освещенные небольшим огнем. Ее поразило то, что парень действительно сиял своими, казалось бы по природе темными, глазами.

Он махнул рукой, и огонек разлетелся в виде тысячи светлячков, озаряя ночной мрак.

– Это мой дар тебе.

Юля смотрела на свой мир, усыпанный светом даже ночью. Она загорелась сильнее, понимая, что пламя внутри может быть поддержано извне.

– Давай же спать, – заявил Андрей.

– Как теперь можно закрыть глаза, если все так красиво? – не понимала девушка.

– Можно, – отозвался он. – Даже нужно. И не всегда твой огонь должны видеть другие.

– Поэтому ты его скрываешь, – догадалась она. – Но зачем показал мне?

Андрей молча сел у ее ножек, укутался пледом. Взглядом позвал.

Словами на самом деле трудно описать даже сотую долю того, что видишь. Про то, что чувствуешь, можно лишь помнить. Ее присутствие рядом… Боже… этот теплый комочек у твоей груди, с причудливыми глазками, сопящим носиком и веснушками, мило разбежавшимися по личику. Каждый вздох Андрею был непонятен – однако сам он дышал аккуратнее, чтобы не изменить удобное положение ее головы и не потревожить мысли. Запах волос сравним разве что с опиумом, такой одурманивающий и притягивающий. Тысячи различных наисластейших духов не заменят ее приятный аромат.

Так она и уснула. Андрей любовался ей безумно долго. Ему казалось, что пролетая мимо других звезд, он все это время видел ее и жил лишь мечтой о том, что когда-нибудь она окажется рядом.

Что-то мелькнуло. Юноша перевел взгляд на кусты.

– Кто ты?

– А кто ты? – послышался грозный вопрос, и из поросли медленно вышла огромная фигура сероватой кошки. – И почему ты держишь мою хозяйку?

– Я ее друг, – отозвался собеседник, восхищаясь зверьком, – и буду рад, если ты согреешь Юлю своим мехом.

Кошка обошла вокруг пары.

– Твои огни? – спросила она.

– Да.

– Красивы и опасны, – загадочно промурчал зверь.

– Странное у тебя мнение обо мне, – проговорил юноша, сердцем чувствуя нависшее чужое влияние. – Но все же мне приятно познакомиться. Андрей.

– Овсянка, – ответила она и улеглась недалеко.

Парень взял спящую девушку на руки. Внимательно осмотрел ее вновь, восхищаясь красотой от кончиков волос на голове до кончиков пальчиков на ножках. Поднес к Овсянке и уложил на теплый живот.

– Она не любит, когда ее берут на руки, – посоветовала кошка, все-таки симпатизируя Андрею.

Юноша бродил всю оставшуюся ночь по полям и лугам, забравшись так далеко, что невозможно было рассмотреть уменьшившиеся облики Юли и Овсянки. Андрею не давали покоя слова кошки о том, что Юля не испытывает симпатию к ношению ее на руках. Значит, кто-то же это делал, и, что самое страшное, делает. Но все вокруг говорило об обратном и будто призывало действовать.

Уже на рассвете он набрел на участок луга, где земля страдала, изрезанная, как плоть. Вблизи валялись ужасной формы безжизненные камни. Многие из них напоминали слезы. Андрей опустился на колени. Прикасаясь к каждому валуну, он превращал их в семена, которыми затем засыпал те шрамы. Этим он и занимался до самого пробуждения Юли.