Виктор Минаков - Нашествие третьей беды. Сатирические рассказы

Антошин что-то темнил: не мог же он при своем приятеле говорить, что он алкоголик, и про другие нелицеприятные факты. Но я не стал выяснять с ним эти детали – не до них, мне срочно нужен был Тимофеев!

Я позвонил в управление лесного хозяйства, узнал номер телефона его ПСБ, и там мне сказали, что этот субъект уже давно у них не работает, уволен за прогулы и пьянство.

Я был в растерянности: сорван срок договора с заказчиком проекта, угнетала возможность потери исходных данных, в руках у Альфреда были все альбомы типового проекта, и не было даже возможности перепоручить его привязку кому-то другому.

С большим облегчением увидел я следующим утром в приемной сутулую фигуру Альфреда. Вид у него был другой – на грани к падению в бомжи. В руках у него бы уже не портфель, а сумка из брезентовой ткани, из нее выглядывал угол альбома типового проекта. Это меня несколько успокоило.

– Вы меня извините, – хрипловато произнес Тимофеев. – Припоздал я немного со сроками. Непредвиденное произошло: ездил к сестренке в Саратов – вызывала по неотложному делу… Потом – приболел…

– Сделали?! – прервал я это вранье.

– Сделал, сделал. Пожалуйста, вот…

Он здесь же, прямо в приемной полез в сумку за чертежами.

– Пройдемте в мой кабинет, – остановил его я. – Не здесь же мы будем смотреть.

Первый же взгляд на работу Альфреда давал понять, что она – халтура чистой воды: не все, что должно быть исключено из проекта, зачеркнуто, не все, что нужно было добавить, добавлено, графика – безобразная, на уровне школьной работы, как будто он все линии проводил своей дрожащей рукой, не пользуясь ни линейкой, ни циркулем.

– Пояснительная записка? Расчеты? – спросил я, обдумывая ситуацию.

– Я расчеты не делал. Все – по интуиции: у меня же большой опыт…

– Ну, как же можно обойтись без расчетов? Мы делаем теплый пристрой, добавляются нагрузки на отопительную систему. Диаметры труб необходимо проверить расчетом…

– Все будет тип-топ. Не сомневайтесь. Я – отвечаю…

– А вот здесь вообще у трубы не указан диаметр, – сказал я. – Здесь не указано количество секций у батареи…

Ошибки серьезные, и Тимофеев склонился над чертежом.

– Действительно. Как же это я так? – пробормотал он. – У вас карандашик найдется?

Трясущейся рукой он поставил на чертеже какие-то цифры и подвинул альбом ко мне.

– Вот… Упустил… Когда на работе загрузка, да дома работаешь, иногда случаются промахи.

Я не стал уточнять о работе. В лесном ПСБ он уже не работает, вряд ли где-то устроился, но он, наверно, не догадывается, что я знаю об этом. Я смотрел на его исправления и чувствовал, как во мне закипает злость: мне нахально хотят всучить непотребное!

– Как же так, Альфред Георгиевич? – говорю я, стараясь не проявлять свои чувства. – Вы вот здесь указали диаметр трубы в сорок миллиметров, а перед этим участком он только двадцать? И секций у радиатора поставили целых двенадцать, тогда как в комнате рядом, такой же по объему и площади, их только четыре.

Тимофеев озадачено смотрит то на меня, то на свою работу, словно не понимая чего-то. Потом как будто его осенило:

– Да что ж это я?.. Вот вам, вот вам! – хлопает он себя ладонью по пальцам, будто наказывая их, как наказывают нашалившего малыша. – Как же вы так намарали?..

Он быстро зачеркивает только что написанные цифры и ставит рядом другие.

– Мазня получается, – говорю я, смотря на загаженный лист. – Надо стереть лишнее.

Тимофеев просит резинку и послушно стирает.

Я просматриваю чертежи уже более тщательно и вижу еще и еще примеры халтуры. Их так много, что исправлять нужно долго – просчитывать и исправлять. Тимофеев же сразу хватается за карандаш и вопросительно смотрит мне в глаза, будто спрашивая, какая цифра меня может устроить.

Меня могла устроить только правильная, расчетная цифра, и я ему говорю:

– Вы возьмите все это домой, и еще раз просмотрите, обоснуйте расчетами.

– Хорошо, – соглашается он.

– Сколько времени надо на доработку?

– Завтра все сделаю.

– Завтра не надо. Сделайте все внимательней, просчитайте… В следующий понедельник жду вас.

Разговор этот был в среду, и Тимофеев сказал:

– Это даже много – до понедельника. Раньше все сделаю… А как бы с авансом?..

– Как сделаете, получите все. Деньги ваши – в кассе уже…

Я сел в свое кресло, а Тимофеев вздохнул, как незаслуженно обиженный человек, и засунул чертежи в свою сумку. Но не уходил, задержался. «Наверно, совсем без денег сидит, – подумалось мне. – Сейчас будет клянчить. Не дам!»