Виталий Гитберг - Другого выхода нет

Миша стоит близко к окошку и пытается шутить с регистраторшей, она очень серьёзна, но ему улыбается. Жду, пока она обратит внимание на меня. Наконец, просит протянуть ей руку и прикрепляет на запястье бумажную ленточку с моими данными. Теперь я «закольцован», меня уже не перепутают с другим пациентом и не отрежут что-нибудь не то. Регистраторша предлагает нам сесть и ждать, когда меня вызовут.

– Please, take your seats and wait, you will be called. (Пожалуйста, садитесь и ждите, Вас позовут).

Её функции закончились, и мы прощаемся с приятной дамой, желаем друг другу хорошего дня.

– Have a nice day.

Регистратура занимает часть комнаты ожидания, поэтому нам далеко уходить не надо было. Мы сняли пальто и куртки, заняли места и приготовились ждать, когда меня позовут на экзекуцию. Осматриваю сидящих здесь же людей. Поражает обыденность их поведения, готовность идти под нож хирурга. Все они решились рискнуть ради будущего здоровья и продления своей жизни. Конечно же, они думают о смерти, так как полной уверенности, что удастся её избежать ни у кого быть не может. Остаётся надеяться на Бога и на врачей.

Из тех, кто присутствовал на предоперационной сессии, только мне предстояла операция по пересадке двух клапанов, остальным пятерым нужно было делать байпасы сосудов. Если исходить из этой пропорции, то думаю, что и по возрасту, и по сложности операции я подвергаюсь наибольшему риску из всех здесь сидящих.

Таня тоже оглядывается по сторонам и успокаивает себя, обращаясь ко мне:

– Всё будет хорошо, доктор Гленн отличный хирург, а ты всё выдержишь, многим делали такие операции, и всё прошло благополучно.

Я не ощущаю волнения, только некоторая напряжённость, чтобы не упустить что-либо важное. Я могу волноваться и тревожиться заранее перед надвигающейся опасностью, но в момент её наступления успокаиваюсь и концентрируюсь на самом для меня важном. Думаю, что это происходит из того опыта, который у меня сохранился с моего почти беспризорного детства.

Или может быть с довоенных времён, когда по малолетству ни во что плохое не верилось.

В данном случае волноваться было бесполезно, от меня уже ничего не зависело. Эта мысль тоже успокаивала. Предлагаю своим:

– Не сидите здесь целый день, возвращайтесь домой, поспите, приедете через 6 часов. Всё равно раньше ничего не узнаете.

Я не бравировал, мне действительно было бы спокойней, если бы они уехали. Видеть друг друга мы не будем, но они, сидя здесь и ожидая известий, будут за меня волноваться, нервничать, изведут себя и только измотаются. Здоровья это никому не добавит. Я тоже буду переживать за них, особенно за Танюшку, которой это совершенно противопоказано. Кончится головной болью. Может быть, за стенами больницы они немного развеются. Другая обстановка заставит их отвлечься от мыслей о моей операции.

Оба наотрез отказались.

– Никуда мы не уедем и будем здесь с тобой, может понадобиться дать кровь или какая-либо другая помощь. Мы не хотим рисковать.

Советую им всё же идти на улицу, подышать свежим воздухом, пойти позавтракать в буфет.

– Только не сидите возле операционной всё время.

– Сначала подождём Вику (моего старшего сына), он уже скоро приедет, тогда решим, что делать.

Вскоре появилась медсестра со списком жертв в руках и стала поимённо приглашать в операционное отделение. Меня вызвала последним. Оставляю куртку и шапку Тане и иду в хвосте всех, как на закланье, знакомиться с проектом «операция» и с тем, как он реализуется в этом госпитале.

Нас, человек 10–12, провели в большую комнату, скорее даже зал, с двумя рядами кроватей, расположенных изголовьями к продольным стенам. Одна от другой кровати наполовину отгорожены занавесями из тяжёлой плотной материи, образуя полуоткрытые боксы.

Всех распределили по боксам и усадили на кровати. Медсестра подходит к каждому и объясняет, что надо делать.

– Снимайте всю одежду и обувь, и разложите по полиэтиленовым мешкам – указывает на три мешка, лежащие на тумбочке рядом с кроватью.

– Учтите, что мешки отдельно для одежды и обуви. Третий мешок для верхней одежды, которую Вы оставили в комнате ожидания. Когда Ваши родственники придут с Вами прощаться, они её принесут.

Уходя, закрывает занавес и делает ещё одно назидание:

– Сложите одежду и наденьте халаты, сначала тот, у которого завязки спереди, а на него тот, у которого завязки сзади.

Халаты уже дожидаются на краю кровати, когда их оденут.

Исполнение предписаний не составило большого труда, даже упаковка себя в халаты.