Maxime - Обратная тяга

«Жизнь продолжается», – утешал я себя, готовясь к зимней сессии.

Снежные сугробы по пояс сковали город. К концу декабря вдарил мороз, гололёд на дорогах веселил студентов, наблюдавших за пробуксовкой общественного транспорта.

Возвращаясь холодными вечерами из университета, я часто замечал одинокие парочки, гулявшие по парку. Эти влюблённые умудрялись целоваться даже на тридцатиградусном морозе. Почему-то чужое счастье в любви особенно остро фиксировалось мною на радаре жизненных ценностей.

Наконец наступил долгожданный день – тридцать первое декабря.

В тот день почти сразу после боя курантов я вышел вместе с братом погулять по улице. Повсюду пускали фейерверки, взрывали петарды. Народ в пьяном угаре вывалил на мороз и ломанулся к центральной ёлке микрорайона. Там уже вовсю рвали два баяна. Мы тоже с братом от нечего делать пошли в сторону ёлки. По дороге встретили его одноклассников, брат отделился.

Неожиданно я обнаружил Катю и Олю. Они снова были вместе, неразлучные соперницы в любви и целомудрии. Обе девушки держались со мной развязнее, чем по одиночке. Я сразу догадался по их заплетавшимся язычкам, разгорячённым, раскрасневшимся личикам и задорно светящимся глазкам, что обе они подшофе. Катя вела себя инфантильно, повалилась в снег, устроила бесперспективный бой в снежки с бывшими одноклассниками. Они с радостью закружили её, засыпали снегом. Мы с Олей держались в сторонке, а потом и вовсе пошли подальше от общего веселья.

Какая-то неразрывная нить удерживала нас вместе, некое безмолвное взаимопонимание. Видимо, наши мамы договорились до ручки на столько, что ничего лишнего уже и добавить было нечего.

Мы нашли замёрзшую лужу, раскатанную днём детьми, и принялись танцевать. Оля учила меня вальсировать.

– Раз-два-три. Раз-два-три, – приговаривала она.

Её тонкие ножки в шерстяных колготах легко расходились в стороны. Подчиняясь ритму, я не мог не заметить, с каким усердием Оля следит за правильным выполнением всех рекомендаций. Казалось, она решила всю жизнь свою посвятить исправлению моих неуклюжих па.

– Классно у тебя получается, – заметил я.

– У тебя тоже получится, если будешь стараться, – Оля была непреклонно.

– Я устал и хочу спать, – мой зевок вывел её из равновесия.

От смеха она повалилась в сугроб и заржала тихим визгом. Как дикая козочка или овечка блеяла, заглядывая на меня вверх слезящимися водянисто-прозрачными глазками. Она тоже, как и Катя, имела голубовато-серый цвет глаз.

– Ты пьяна, – я криво усмехнулся. – Давай я тебя домой проведу.

– А я, может, не хочу домой, – сказала она, словно бросая вызов. Голос её наполнился дерзким азартом. – Я, может, хочу ещё в гости зайти.

– К кому? – я пялился на это чудо в длиннющей до самых колен болоньевой зимней куртке, которая словно чулок покрывала Олино худое вытянутое тело.

– Вот не знаю пока. Никто не приглашает, – Оля наигранно вздохнула.

Поднявшись, она отряхнула попу и, взяв меня под локоть, потащила к ёлке.

– Ну хочешь, к нам зайдём. Мама, наверное, ещё не спит.

Я усмехнулся, представив себе эту картину: мы с Олей в два часа ночи заваливаемся на порог, идём в зал, садимся за праздничным стол, разливаем остатки шампанского по бокалам, пьём, разговариваем шёпотом. Потом танцуем под тихо льющуюся из телевизора музыку.

Я не испытывал к Оле влечения сексуального характера. Странно, как можно относиться к идеальной во всех отношениях девушке-куколке прохладно. То есть, я был с ней предельно искренен, как с другом, как с тем же Алексом, например. Не стесняясь в деталях рассказал о том, что произошло между мною и Катей. Конечно, я не драматизировал и не выставлял страдания напоказ. Наоборот, праздничное настроение подсказывало мне, как красиво и в шуточной форме выставить себя немножко простофилей, где-то рыцарем, чуть-чуть романтиком.

Всё сошлось, Оля легко проглотила наживку. Она не выразила явного сочувствия, но по загадочному блеску её глаз, по тому, как она сильнее схватила меня под локоть, я вдруг почувствовал её поддержку.

– Меня тоже однажды обманули, – едва слышно задумчиво произнесла она.

Я не стал вдаваться в расспросы, лишь хмыкнул легонько.

«Что ж, – думал я, – в нашем полку прибыло. Теперь понятно, почему она такая участливая до моих обстоятельств».

Вспыли наши короткие встречи ещё в былые времена, когда мой брат встречался с ней. Всё-таки люди знакомятся постепенно, нужно время, чтобы составить о человеке мнение. Олино мнение обо мне меня тайно радовало и пугало.