Татьяна Василевская - Снежные великаны

Они откопали всех. Все пятнадцать, уехавших сватать невесту соплеменников были здесь. Замерзшие, неподвижные. Со страшными белыми глазами. Со страшными ранами на телах.

Покачиваясь от усталости, мальчишки побрели к саням. Нужно было доехать до следующей долины. Жители Северного селения, помогут отвезти тела погибших. Нельзя оставлять их здесь. Вьюга заметет их, и тогда их уже не найдешь. Странно, что за столько дней жители Северного селения не начали беспокоиться, что гости, о приезде которых они знали, и естественно готовились к встрече, так и не появились. Но мальчишки были настолько потрясены и так сильно устали, что эта мысль просто мелькнула в их головах, не вызвав особого интереса или тревоги.

Почти ничего не соображая и не чувствуя они проделали остаток дороги.

В Северном селении было темно. Ни одно окошко, с помощью которых ориентировались в темноте жители, и те, кому случалось приехать в селение после захода солнца, не светилось. Замир и Орчи переглянулись. Сердца, казалось, уже потерявшие после сегодняшнего всякую способность чувствовать, вновь сдавило недоброе предчувствие.

Глядя перед собой невидящим взглядом, оба паренька пошли вперед. Только теперь, когда они подошли совсем близко к домам, в свете звезд и ярко светившей полной луны, они увидели, что Северного селения больше нет. Большая часть домов стоит наполовину разрушенными. В загоне нет ни одного быка. Мальчики вошли в ближайший из домов. Замир чиркнул огнивом и зажег пропитанную смесью жира и смолы лучину. В доме было холодно и пусто. Стены мебель, коврики на полу – все покрывал толстый слой инея.

В одном из домов рядом с дверным проемом лежала мертвая старуха. Тело, как и все внутри дома покрывал толстый слой инея, и о том, что это старуха они догадались, по зажатой в застывшей руке, палке. Двери в доме не было. Ее буквально выдернули вместе с петлями, судя по вывороченным из косяка кусками дерева.

Шатаясь, не видя ничего, не думая ни о чем, они добрели до самого большого дома. Часть дома развалилась почти до основания. Сквозь проломы в стенах во время метели внутрь нанесло снега. Ничего невозможно было рассмотреть. Но Замиру и Орчи не требовалось вновь раскапывать снег, чтобы узнать, что там под ним. Они и так знали, что там те, кто готовил праздничную встречу. Хозяева, не дождавшись гостей, не забеспокоились потому, что их больше уже ничего не беспокоило – они были мертвы, также как так и не доехавшие до них гости.

Замир посмотрел на приятеля. Глаза у него были пустые, безжизненные. И голос тоже звучал безжизненно, равнодушно.

– Сейчас покормим быков и поедем в Крайнее селение.

– Да, – ответил Орчи таким же безжизненным, бесцветным голосом.

–

Они увидели мерцающий огонек, едва въехали в долину. Чем ближе они подъезжали, тем отчетливее видели, что огонек, указывающий путь в ночи, в самом удаленном селении от их собственного, всего один.

Большая часть домов была разрушена, но несколько остались целыми. Мальчишки направились к тому, где горел свет. Перед очагом, как попало, были свалены поленья. Целая гора. Огонь горел ярко и радостно, создавая ощущение, что все в порядке, ничего не произошло и все плохое им только привиделось. Комната, судя по обстановке была «общей», той, где семья собиралась за столом, где принимали гостей, играли дети, разговаривали взрослые. Где проходили милые и уютные вечера, после долгого дня, наполненного работой и заботами, где звучал смех, где обитатели дома были счастливы… Напротив очага, прямо на полу сидела скрюченная фигурка, закутанная в шубу, несмотря на то, что в комнате было очень жарко натоплено.

Замир подошел поближе.

– Эй!

Его глаза встретились с огромными испуганными глазами. Увидев перед собой двух парней из Южного селения девчонка скривила рот, разинула его, и издав тоненький протяжный писк, завыла во весь голос. Замир обнял ее и прижал к груди. Худенькое тельце вздрагивало в его руках, сотрясаясь в рыданиях. Замир чувствовал, как горячие, обжигающие слезы падают на его руку.

Он хотел спросить, что случилось, но не мог. Он не мог произнести ни слова, и даже не знал, хочет ли он услышать, ответ на вертевшийся в голове вопрос, почему изо всех жителей двух селений они нашли только ее. Одну маленькую перепуганную девчонку, сидящую перед жарко горящим очагом, спасающуюся от холода и собственного страха, от того, что ей пришлось пережить, свидетельницей чего пришлось стать.