Василий Тарасенко - На правом траверзе синий ветер. Сказки катакомб – 2

Ему до одури захотелось увидеть и услышать новых друзей. А сверху начало накрапывать – пошёл дождик. Замёрзший мальчик зябко повёл плечами, смаргивая всё-таки проступившие слёзы. Капелька докатилась до губ и подарила вкус солоноватой воды. Мальчик вздрогнул, вспомнив о море. Ему обязательно надо выбраться отсюда! Просто невозможно не выбраться… Потому что он не осуществил мечту. Море, возле которого он родился и вырос, пока так и оставалось для него загадочным живым существом, ждущим, когда он, мальчик, прогуляется по его спине на большой белой парусной яхте. Но пока что этого не случилось. От мечты были только само море и желание. Мальчик с огорчением подумал, что теперь уже ничего не сбудется.

И именно с этой мыслью пришёл Ветер. Так всегда было в его жизни, когда он не знал, что делать и как быть. В мальчике просыпалось странное чувство сопротивления, помноженное на упрямство и даже злость. В такие минуты его правая щека начинала чувствовать этот самый Ветер. А в глазах появлялись странные синие пятнышки. Мальчик словно слышал его шёпот: «Иди! Не бойся! Пока ты меня ощущаешь – ты идёшь правильной дорогой! Поймай меня!» Как настоящий моряк, мальчик ловил этот странный Ветер, и его жизнь совершала очередной стремительный поворот. Вот только парусник не может идти против ветра, ему приходится лавировать. А он, со всеми своими синяками, упорством и стальной уверенностью в правильности того, что делает, разворачивался лицом к Ветру и шёл вперёд.

В почти полной темноте, с пятном тусклого ночного света наверху, мальчик вновь поймал свой Ветер, пружинисто выпрямился, вставая на ноги, и начал ощупывать стену колодца. Не такая уж она оказалась монолитная. Всё-таки от времени в ней появилось много трещин. И некоторые оказались настолько широкие, что в них можно было вставить пальцы, пусть и совсем на чуть-чуть. Закусив нижнюю губу, мальчик начал медленно подниматься, шкрябая ногами по бетону. Уже через минуту он ободрал костяшки на левой руке и чуть не оторвал ноготь на большом пальце левой же ноги. Было очень больно. Но мальчик упрямо полз по стене вверх. Он взмок и страшно устал уже через метр высоты. На полпути пришлось остановиться, кое-как зацепившись за щербатый бетон. Руки дрожали так, что мальчик побоялся надолго замирать. По его расчётам, до верха оставалось ещё много сантиметров. И каждый из них придётся преодолевать со всё большей натугой. Мальчик ощутил, как Ветер, бьющий в лицо, усилился. Значит, всё правильно, по другому просто нельзя.

– Врагу не сдаётся наш гордый «Варяг», – прошептал он, облизал пересохшие губы, стараясь забыть о давящей жажде, и медленно двинулся дальше вверх. С каждым мгновением силы таяли, руки дрожали всё сильнее, ноги почему-то стали очень скользкими. Но мысль о падении вниз, на сено, и о том, что травяная пробка не выдержит второго падения на неё и проскользнёт до самого дна, холодным жалом давила под рёбра. В ушах поднялся громкий шум, смешанный с размеренным стуком чего-то совсем рядом. А потом сверху полился свет, кто-то схватил его за руки и бодро вытянул наверх. Ощутив под ногами землю, мальчик благополучно грохнулся на пятую точку и всхлипнул. Строгий мужской голос сказал кому-то в темноте:

– Ну вот! А вы боялись. Он уже и сам почти вылез. И чтобы здесь больше не шарахались, добры молодцы и красны девицы. Да, да, это я вам, миледи.

– Ой, у него руки ободраны! – взлетел в ночь звонкий девчоночий голос.

Мальчик осторожно приоткрыл зажмуренные глаза. Он тихо млел от счастья. Новые друзья всё-таки пришли и нашли его. А синий Ветер в последний раз дохнул на правую щёку и притих. Но они оба знали, что будет ещё не одно испытание, которое они преодолеют вместе, упрямо и до конца.

Камешек оказался с характером. Он не забился в пустоту где-нибудь рядом со ступнёй, а настырно лез прямо под пятку. Вихрастый русоволосый мальчишка лет одиннадцати, наряженный в ярко-салатные шорты-«бермуды», чёрную майку и коричневые сандалеты, запрыгал по остановке, сильно взбрыкивая правой ногой. При этом левой рукой он балансировал, а правой заботливо придерживал большой чёрный фотоаппарат на широком ремне, болтавшийся на загорелой шее. Надежды просто вытряхнуть диверсанта не оправдались. Март, а именно так звали юного фотографа друзья, знакомые, родители и учителя, разочарованно вздохнул и задумчиво посмотрел по сторонам.