Ольга Крюкова - Снимите меня с креста

Других простим.

Себя простим ли мы?

Все судьбы пойманы единой

Тончайшей сетью паутинной.

Судьба. … У каждого своя

Как отраженье всех одновременно.

И на свои места расставит постепенно то,

Что невозможно описать ни в прозе, ни стихами…

Доверю, лучше, образ сей комедии и драме.

Вчера я пела под орган…

Вчера я пела под орган:

О Боже, смилуйся над нами, —

В нестройном хоре между дам,

Сидевших стройными рядами.

И заиграли витражи

Огнём небесным полыхая.

И оживились муляжи,

Преддверье обнажая рая.

В тот день Креститель Иоанн

Рождён был, чтобы стать Предтечей.

Я пела, и играл орган.

В экстазе задрожали плечи.

Потом я подошла к Нему,

Кого распяли, – напоила.

И показалось – ко кресту

Вся нечисть, да, меня прибила.

Он не воскреснут? Здесь один

Останется в полночном храме.

О Боже, смилуйся над ним.

Не откажи в прошенье даме.

Там знают всё, что я хочу.

Я знаю всё, что Там желают.

Шанс предоставлен палачу.

По совести пусть выбирает.

Вчера я пела под орган.

И свет рассеял в небе тучи.

Я знала, что услышат Там

Мой голос, тихий и певучий.

О Боже, смилуйся над ним.

В который раз я повторяю

Врага жалею. Мной любим.

Не мне судить… я это знаю…

25.06.2017 г.

Два врага во степи повстречались…

Два врага во степи повстречались.

Солнце в ночку клонилось поспать.

А казак с казаком распалялись.

Но решили они не стрелять.

А решили они в рукопашный

Бой вступить, силой смеряться враз.

И сомкнулись в объятиях страшных.

И сходились в борьбе той не раз,

Отступая на отдых секундный,

Злостью, гневом пылая во тьме.

Месяц с неба, печально приблудный,

Их спросить он, однако, посмел,

Звонкий голос и свет расточая:

Что вы, молодцы, делите там?

Ждут вас жёны и дети, скучая.

Расходитесь-ка, вы, по домам.

Как ни странно, один из них внемлет.

Как ни странно, не чует другой.

Первый трусом казаться не смеет.

Соглашаться не хочет второй.

На исходе ночи солнце встало,

Ослепило несчастных врагов.

Их, незрячих, оно наставляло:

Вот теперь из вас каждый готов

Разделить слепо участь не вражью.

И прозрели бойцы-бунтари:

Что они там делили, что важно

И важнее, чем мирные дни?

И пошли по степи ослеплённы

Два врага силой солнечных слов.

Чтоб нести истину немудрённу:

Не ломать, не ломать, больше, дров.

Помирились бойцы, побратались.

И, живой окропившись водой,

Как родные они обнимались,

Этот сказ нам поведав с тобой.

28.06.2016 г.

И шла она, как есть, простоволоса…

И шла она, как есть, простоволоса,

Босая, в сером рубище на тело голое.

Упрямо опираяся на посох.

Дорожка уготована ей долгая.

Шла утром, день, а в вечер отдыхалось.

А в ночь костёр палила зверю дивному.

Росой и ягодою редкою питалась

И не молилась никому великому.

И шла она, как есть, простоволоса,

Любуясь всем, что ей навстречу виделось,

С верёвкой, разлохмаченной на чреслах,

Истерзана мозолью и торосами.

Шла, думу думая о том, что с незапамятных

Времён досталось ей движение несметное.

И думала о том так незлопамятно,

Что позабылось колесо округлое каретное.

Промокла под дождём и сохла засухой.

В снега завьюжилась. Во льду замёрзла глыбой.

Песков в пустыне понасыпав насухо,

С отливом устремилась в море рыбой.

С рассветом разбегалася по лучикам.

Шла утром, день, а в вечер пряжу прялось.

А в ночь, когда совсем-совсем измучена,

Ей не спалось, а просто отдыхалось,

Пошла она, как есть, простоволоса,

Венки плести и песнь, голубоглазая…

Посеяла и зрела спело-сочным колосом,

Непраздная. Так празднично, непраздная!

11.06.2016 г.

Болевой разряд

Возьмёшь суковатую палку,

Опору мозольной руке.

Отправишь на ближнюю свалку

Груз лет и себя налегке.

Фемида. Весы. Разновесы.

Вопросы: Почём там и как.

Виновен кто, боги иль бесы,

Тебя погружая во мрак.

Во мрак, разноцвеченный светом,

Откуда дрожащей рукой

Ты нам не отправишь привета,

Вздыхая: «А где же покой».

Придавят твоё воскресенье —

С прожилками мрамор – плитой.

Придавлено жизни именье

Немытою грязной пятой.

Откинув былые сомненья,

Скажу всем; «Воскреснет пята.

Воскреснет твоё невезенье

И ты – раб душой навсегда».

Шепнувшим в ответ вслух мегерам:

«Писать бы тебе о любви»,