Виктор Зотов - Небесная Любовь. Стихи и рассказы

– Чем могу помочь? – на меня глянули… (о Боже!) жгучие глаза Селены Гомес… – я просто онемел от неожиданности…

– Мне бы кофе и… – я замер, разглядывая ее красивое лицо, и вспоминал вкусности из своего детства – что-нибудь не обычное к нему? – я не мог отвести взгляда от лица девушки. Неужели такое бывает?! Девушка была как две капли воды похожа на прелестную певицу! Видимо мой взгляд смутил её и, чтобы развеять смущение, она предложила:

– Есть пирожное «Наполеон» —

Я вздрогнул от неожиданности (в детстве это было любимое лакомство, которое готовила бабушка) и согласился.

– Будете еще что-нибудь?

– Мясной салат… любой… – рассеянно обронил я – угольки глаз «Селены» вспыхнули одобрительным огоньком.

– Вам кофе сразу, или позже…

– Как Вас зовут? – неожиданно спросил я девушку, опасаясь, что это волшебное видение исчезнет как сон.

– Я знаю, что Вы подумали – лукаво улыбнулась она, и растворилась в зале выдачи блюд.

Вскоре у меня на столике стояли хлебница, и бокал с тяжелым дном, в котором мерцала неизвестная жидкость.

– Вы у нас первый раз, это от нашего заведения – улыбнулась «Селена» и опять исчезла, чтобы появиться через десять минут. В свежем воздухе плавала тихая музыка с восточными мотивами. За столиками было две пары и у бара с молодой девушкой заигрывал пожилой мужчина, с массивными дорогими часами на правой руке.

В бокале оказался сок авокадо.

К моему столику подплыла «Селена», и нежно проворковала:

– Салат с курицей будете?! – весь ее вид был профессионально бесстрастным, но уголки глаз светились любопытством и волнением, а на лице играла дежурная улыбка. Видимо растерянный вид выдавал мои чувства.

– Приятного аппетита – она бесшумно упорхнула, как ночная бабочка.

Блюдо по объему скорее напоминало целый ужин, чем простой салат! Румяные кусочки жареной курицы пикантно обнимали листья салата и тонкие кусочки свежих огурцов. Мелко нарубленные дольки варенных яиц разлеглись в ароматном соусе. И весь этот дружный хоровод был обильно украшен сиянием брусники и черных маслин. Не успел легкий дымок жареной курицы раствориться в звуках восточных мелодий, как из ниоткуда вновь появилась прелестная «Селена», словно волшебница, извлекая самые изысканные угощения.

– Ваш «Наполеон», – в ее лице исчезла скованность, движения обрели грацию молодости. Она положила на стол чек и опустив глаза опять исчезла.

Пирожное было огромным, и очень свежим. С большим трудом я поглощал таящий во рту торт, и незаметно пытался обнаружить силуэт моей приветливой хозяйки. Но ее нигде не было. Я чувствовал на себе взгляды других девушек из персонала кафе. Видимо я привлек к себе внимание оживленной беседой с «Селеной»…

Неожиданно ко мне подошла другая официантка, и вопросительно взглянув на меня, стала ожидать расчета. Я понял ситуацию момента. Наше оживленное общение с «Селеной» было незамедлительно расценено, как недопустимое, что строго карается администрацией подобных заведений, борющихся за безупречность репутации. Но я не сдался. В зале возникло невидимое напряжение.

– А где девушка, которая меня обслуживала? – сдержанно, но требовательно, спросил я. – Я хотел бы рассчитаться именно с ней…

– Одну минуту – реакция со стороны администрации была мгновенной. «Чужая официантка» исчезла так же неожиданно, как и появилась, а я услышал знакомый милый голос «Селены».

– Я вас слушаю – в ее глазах светилось не поддельное торжество.– Вы меня хотели видеть? – она сделал ударение на слове «меня», и, как-то по-детски дерзко, взглянув мне в глаза, поправила упавший локон волос. Я сделал вид, что рассматриваю счет за свой ужин, и тихо, одними губами спросил:

– Как тебя зовут? – кто-то в темноте зала сделал музыку еще тише.

– Наташа – шепотом пролепетала она

Я достал пятитысячную купюру, всячески оттягивая момент вынужденного расставания, и, не спеша, вручил ее Наташе. Девушка вернулась через несколько минут.

– Ваша сдача – счет был на сумму 640 рублей. Наташа, артистично вознесла свои очаровательные глазки к потолку, и аккуратно положила сдачу передо мной.

– Приходите к нам еще, – она стояла в смущенном ожидании и тревоге. Мы оба ясно ощущали, как чьи-то назойливые, недобрые глаза обыскивали нас в ожидании последнего момента расставания. Именно в последнем мгновении таилась вся «сладость» интриги и будущей сплетни для окружающих. Я спокойно взял огромное блестящее меню и, уронив его, нагнулся под стол… В тот же миг я ощутил на своей щеке мягкие кудряшки Наташи… и свистящий шепот – я вам помогу… – она непринужденно подхватила меню и выпрямилась, прежде чем моя голова показалась из под стола.