Наталья Невгод - Проклятие Удава

– С чего вы взяли? – старательно удивилась она.

– Ну-у-у… Вы так побледнели…

– А, это… Бывает, перепад давления, мигрень…

– Помощь не нужна?

– Спасибо, все в порядке.

Остаток рабочего дня прошёл, как обычно, она почти успокоилась, но где-то в глубине души поселился страх, даже не страх, а самый настоящий ужас. Она воспользовалась автобусом, чего раньше никогда не делала, и припустила домой со всей возможной скоростью. Ей показалось, что кто-то идёт следом, обернулась – точно, идёт. В темноте было толком не рассмотреть, но она поняла: это он. Путь от остановки до дома освещался слабо, а в одном месте не освещался вообще, и там, в кромешной тьме, вот уже три года мозолил глаза долгострой. К нему привыкли, перестали замечать, и только летом местная ребятня праздновала там жизнь.

Перед дверью своей квартиры Марина не без труда восстановила дыхание – она не хотела, чтобы муж что-то заметил. Он и не заметил, спокойно хозяйничал на кухне. Да-а, мужик у неё что надо, и сынишку из садика заберёт, и ужин приготовит, и посуду помоет. Не ценила…

Назавтра тревога не угасла, к вечеру она разрослась до невозможности, Марина опять села на автобус, а от остановки припустила бегом, повторяя одно и то же: только бы пронесло!..

Не пронесло. Около долгостроя ее окружили три жуткие тени, подхватили под руки и, полумёртвую от страха, утащили за забор. Крошечный фонарик слегка разогнал мрак, она видела, как мужчины расстелили на сугробе одеяло… Её положили… Один из мужиков её же руками закрыл ей рот, другой задрал юбку и стащил теплые рейтузы вместе с плавками… Взору незнакомцев открылось то, что она стеснялась показать даже мужу.

Дальнейшее она помнила смутно. Кажется, сопротивлялась, как могла… Кажется, ее изнасиловал только один, причём, как ни странно, осторожно… В себя она пришла, когда её одели, поставили на ноги и в ухо кто-то прошипел:

– Только попробуй кому-нибудь рассказать – пожалеешь…

«Удав… нелюдь… – подумала она. – Будь ты проклят, тварь!..» Как теперь с этим жить, как?! Она еле волочила ставшие чужими красивые ноги. Молчать об этом и носить в себе несмываемый позор всю жизнь – что может быть страшнее?

Следующий день прошел как в тумане, сером, промозглом, высасывающем жизненные силы. На работе её беспрестанно спрашивали о самочувствии. Она придумала и хорошенько запомнила два слова: что-то нездоровится. Выслушивала всякие советы, кивала головой или пожимала плечами, не вникая в их смысл.

Домой опять поехала на автобусе, от остановки брела медленно – на скорость не хватало ни сил, ни желания. Когда в тёмном месте её опять окружили три зловещие тени, она не очень-то и удивилась, просто сердце, сжавшись в камень, ухнуло вниз, из головы исчезли всякие мысли.

Повторился вчерашний кошмар. Но когда на снегу разложили одеяло, а на одеяле беззащитное тело, какая-то маленькая часть ее мозга все-таки ожила, Марина начала чувствовать и хоть что-то понимать. Три незнакомца действовали чётко и слаженно, не причиняя ей боли. Оголив тело жертвы, главный в шайке (Удав, нелюдь!) вдруг начал гладить её живот, низ живота, потаённое место между ногами… Она пыталась увернуться, но толку было чуть. Палец насильника постепенно проник внутрь её тела и начал там двигаться… И оно, тело, – какой ужас! – предательски откликнулось на эти движения!

Теперь она молилась только о том, чтоб остальные двое в изнасиловании участия не принимали: такого напряга ей не выдержать. Как и вчера, после совершённого злодеяния её одели, аккуратно поставили вертикально и ненавистный голос прошипел в ухо:

– Завтра отведёшь сына в садик и придёшь на автобусную остановку рядом, в направлении на вокзал. Я буду там тебя ждать. Только попробуй не прийти – твой малыш пострадает. И не вздумай с кем-нибудь поделиться – тогда всё, конец твоим земным радостям.

А она-то наивно полагала, что хуже вчерашнего изнасилования ничего быть не может! Еще как может! Ноги отказались подчиняться, и она чуть не упала перед своими мучителями, но ее заботливо поддержали, дали прийти в себя.

В четверг и пятницу у неё были выходные, завтра – четверг… Откуда этот мерзавец узнал о выходном? Что делать? И как теперь вообще жить? И ведь помощи ни у кого не попросишь… Она сделала, как ей было велено.

Назавтра, немея от ужаса и сгорая от стыда, она шла за своим мучителем по незнакомой улице в другом конце города. Это был частный сектор, на первом доме она рассмотрела табличку: «Окружная». Дом, в который ее привели, ничем не отличался от остальных.