Галина Беззубова - Бизнес-бомж

Степан попытался уснуть, но это была пустая затея, так как мозг у него начал работать, как хороший электронный прибор, с бешеной скоростью.

Сердце билось, душа дышала, но не болела. Почему-то, как это было ни странно, его наполняла любовь. Та, которую он ощутил ещё вчера. Она как бы сама вошла в него и наполнила, как пустой сосуд, до самых верхов, заполняя собой всё пространство, окружающее его со всех сторон. Очень захотелось опять увидеть именно ту девушку.

«Ангел-хранитель, – пронеслось в сознании Степана. Но тут же скользнула вторая мысль, заполнив разум Степана злобой: – Что вы можете? Только вред принести и зло! Мне не нужен ангел, уходи!»

Степан открыл глаза – и что он увидел? Перед ним стояла она, его нежная, неописуемой красоты, вся сияющая лучами, его, да, именно его фея. Волны любви заполнили всю плоть, всю душу, всё сознание. Волна за волной неслись с огромной скоростью вниз к ногам.

«Хорошо, что я лежу, – это было последнее, о чём он успел подумать. И почему-то мгновенно уснул, будто вдохнул хорошую порцию эфира. Он давно уже не знал, где реальность, где сон. – Пусть будет всё так, как есть», – по той причине, что таких чувств он не ощущал, не помнил с самого рождения. Они были, всякие разные, насыщенные, яркие, резкие.

Степан был когда-то очень эмоциональным, ловким, живым человеком.

Ему очень легко всё давалось в жизни. Первая часть жизни, как он любил говорить, пошла «как по маслу, ещё и подогретому». Подогрел это масло, конечно, папа – куда бы Степан ни ткнулся, кругом он ощущал его мохнатую твёрдую руку: женщины, деньги, успех, купленные дипломы, купленные права, казино, бани с саунами, бассейнами и девочками, рестораны. Но этого было мало, ему надо было власти, большой сильной власти. Чтоб никто и никогда… не только что-то сказать, но и посмотреть плохо в его сторону.

В этом он видел своё могущество и превосходство над другими.

В то время стали образовываться одна за другой бандитские группировки. Модно и престижно, есть где себя показать и проявить, выразить своё превосходство уже над всеми. Это как раз было то, как ему казалось, в чём можно было получить пик кайфа в этой сумасбродной и развратной жизни. За свою жизнь испытал он много чувств и ощущений: познал пик счастья и позор, боль и обиду, горе и слёзы, он познал власть и расточительство, полёт и предательство, он знал «выстрелы в упор» и «выстрелы в спину» – всё, как ему на тот момент казалось. Но главного, именно этого, он не знал никогда… таких чувств не было, точно не было никогда – чтоб в одно мгновенье душа, тело, сознанье были наполнены радостью и счастьем, силой и удовлетворением всего, что могло быть живым в человеке.

С того момента, когда Степан увидел в первый раз своего ангела, в нём стало живым всё целиком и полностью, без остатка – каждая клетка, да что там клетка – каждая составляющая его души, наполненной теплом и лёгкостью, которые охватывали всё тело и сознание Степана.

После долгих часов отключки первым делом ему захотелось открыть глаза. Он не боялся, что когда откроет глаза, то его прекрасной феи больше не будет рядом. Он знал, что она есть и будет всегда, всегда рядом с ним, будет так же близко и неразделимо, как он сам с собой. Откуда была такая уверенность? Он бы объяснить, пожалуй, не смог, да, наверное, и не стал бы.

Многие годы, проведённые на улице, в суете городской, на лавках и под лавками, многое ему дали. Как потом, много лет спустя, он будет шутить: «Мой университет наивысшего разряда». Люди станут спрашивать, что это за заведение. А он мило улыбнётся, покачивая игриво головой, при этом обретая какой-то глубокий, мудрый, спокойный взгляд.

Открыв глаза, Степан увидел, что в палате было темно, к этому времени он уже знал, что это больница и он находится в гипсе с ног до головы. Его это нисколько не беспокоило и не пугало, разум и душа были заполнены только одним нежным, тёплым, приятным ощущением, чего он никогда в жизни не знал. Но точно знал, теперь знал, что именно этого ему так не хватало. Не хватало в его жизни его прекрасной, нежной феи, от которой исходили свет и тепло, дающие ему жизнь и желание жить.

– Ты где? – тихо произнёс Степан, уже вслух. Но губы были высохшими, а язык – непослушным, и вместо внятного и понятного произношения он издал лишь глухой рык.

– Я здесь, я всегда рядом.

Палата опять наполнилась нежным светом.

– Ты хочешь у меня что-то спросить?

– Да, – сказал Степан не совсем внятно.