Илья Паньков - Зоопарк

Исходящее:– Конечно, ты же их транжиришь, откуда они возьмутся…

Входящее:– А, ты бухаешь… Как сам?

Исходящее:– Опять без работы…

Входящее:– Ну, это ты можешь…

Исходящее:– Да, уж, так глупо все…

Входящее:– Так грустно все…

Исходящее:– Выходит – это все-таки драма…

Входящее: – Выходит – драма…

****

Камера резко перемещается назад, проносится по спайкам чипа. Вот уже видно потертую сим-карту, зажигалку «Зиппо», провода. Объектив все дальше, дальше – распахнутый выдвижной ящик, сервант, квартира, дом, огромный город, страна, материк, планета, галактика, вселенная и наконец, изображение меркнет.

На экране появляются имена всего двух актеров и режиссер где-то там в небе. Большие белые буквы – КОНЕЦ.

Не стоило смотреть, портит настроение эта малобюджетная короткометражка.

Место похоже на вокзал или аэропорт. И еще в нем есть, что-то от дома культуры, в каком-нибудь небольшом городке. Ну, например, как в том откуда я родом. В детстве мне часто доводилось в нем бывать. Огромный холл, зеркала на стене почти во всю ее высоту. Отделка помещения под дерево, эдакого гнусно-коричневого цвета. Почти в центре, кстати, не к месту, стоит диван песочного оттенка. В правом углу дивана устроилась женщина в синей форме. Такая типичная проводница или дежурная по вокзалу. Приличные объемы ее занимают половину дивана. Немытая голова, неприятное лицо, все эти детали я замечаю как бы краем глаза, но, тем не менее, сразу подсознательно испытываю неприязнь к этой женщине. Как будто мне придется натянуто улыбаться и унижаться перед ней, чтобы получить свой билет. На синей форме в районе пухлой груди блестит желтизной какой-то знак. В принципе из-за этой женщины я и решила, что нахожусь на вокзале. Но еще где-то глубоко в мозгу бьется мысль, что из этого места можно улететь, поэтому может это и аэропорт.

Я помню, как вошла сюда и вдруг остановилась в центре зала. Я не вижу, куда идти дальше. Кажется, из этого места нет выхода. И вдруг я понимаю, что нахожусь внутри романтического кино. Но тут, же отметаю эту мысль и говорю себе:

«Детка, они бы взяли на эту роль какую-нибудь блондиночку в стиле секси и она бы лупала весь фильм своими красивыми глазками, но никак не тебя.»

Но кажется история все-таки романтическая…

Самое мое любимое занятие – это танец на проводах. Два провода натянуты между домами. Знаете два таких гладких черных провода. В моем детстве их использовали, чтобы сушить белье после стирки. А если провод разрезать, то внутри кроме медной проволоки и изоляции можно обнаружить тоненький стальной тросик. Так вот, танец.

Нет, конечно, танцем это назвать сложно. Я повисаю, взявшись за эти провода руками, раскачиваюсь, и дальнейшее можно описать, как выступление гимнаста на турнике. Но у меня все гораздо интересней. Я как бы управляю проводами, притягиваю, их друг к другу, отпускаю и летаю. Да, именно летаю. Поправляя свой полет касанием о гладкую веревку.

Да конечно, это не танец, а скорее полет, но мне нравиться называть сие действо танцем, так пусть так и будет.

Бывает ко мне приходит друг. Он тоже не прочь потанцевать на проводах. Правда друг не так хорош, как я. Пара оборотов на 360 градусов, резкая смена рук, вот, пожалуй, и все, что он может. А еще друг часто падает. В прошлый раз свалился и грохнулся об землю, удар был сильным. Я видел, что ему больно, но друг виду не подал, и улыбался.

Когда мы вдвоем на проводах я не поднимаюсь по уровню танца над другом. А иногда мы исполняем с ним, что-то синхронно. Какие-нибудь забавные перекаты друг через друга. Но только когда никого нет и я сам на проводах, или друг просто молча, наблюдает, отойдя в сторонку, как бы признавая мое превосходство в этом деле, я действительно лечу в своем танце.

Средних размеров луковицу разрезаю пополам. А потом половинки еще пополам. Одну третью часть красного болгарского перца примерно на такие же кусочки. Чуть обжариваю на сковороде. Добавляю свинину нарезанную средним кубиком. Помешиваю, подкидывая все это на сковороде, как заправский повар. Не люблю мешать лопаткой или вилкой. Еда должна готовиться немного и моим духом без посредничества металла. Когда на овощах и мясе появляется золотистая корочка, как любят писать в сборниках рецептур, добавляю крупно нарезанные шампиньоны, цветную капусту, стручки молодой фасоли, зеленый горошек и отварную морковь. Обжариваю еще пару минут. Поливаю соевым соусом, немного горчицы и ложка сметаны. Здесь бы чудесно подошли сливки, но их нет, да и черт с ними. Немного соли и черный молотый перец. Даю блюду потушиться. Рядом на плите булькает продолговатый рис. С ним ведь какое дело – нельзя переварить, да и солить надо хорошо. Рис любит соль.