Три часа пребываю в состоянии, когда разум не работает, а тело само знает, что делать. Растворяюсь. Кажется, я тогда была птенцом, только-только примеряла крылья для полета. Тогда рождался аппетит – я познавала больше, а душа просила еще и еще.
Вскоре на уже родных йога-кругах пронеслось новое слово – ретрит. Поездка в Абхазию с небольшим походом в горы. Походом! Я ходила в походы в юные годы, до тех пор, пока сама себя не заточила себя в клетку. Прошло лет восемь с моей последней ночевки в палатке, такие рюкзаки, как мой, уже перестали выпускать.
О подобном я и мечтать боялась. А тут первые шаги к родному, близкому, еще и с миром йоги. Беру билеты, пакую рюкзак.
Абхазия. Совершенно пустынный берег, палаточный городок, шесть километров до ближайшего населенного пункта. Компания незнакомых молодых людей с открытым сердцем – все ищут себя. Каждое день начинался с йоги в шесть утра. Расстелив коврики на поляне в лесу, мы встречали новый день. День проживали с собой и для себя. После вечерней практики у костра делились пережитым. Было лишь одно важное правило: ты говоришь искренне, все окружающие слушают, и сказанное не обсуждается. Каждый говорил разное – о мире, о практике, о природе, о том, с чем столкнулись, что вдохновляло, что злило. Совершенные мысли, глубокие эмоции, все настоящее.
Я с упоением вспоминаю тот костер. Тогда я научилась делиться своими мыслями. Те минуты показали, что я могу рассказать, и мне это нравится. Те мысли привели меня к этим строкам, к книге, которую вы сейчас читаете. В голове проносится фраза Габриэля Гарсиа Маркеса: «Никто не запомнит тебя за твои мысли». Мысли обязаны обретать форму, рождая слова, предложения. А потом это станет потрясающей историей – невероятной книгой. Но для меня стало открытием, что мы не одиноки в своих переживаниях. Что бы мы ни обсуждали, звучало то, с чем сталкивался каждый. Мы смотрели глаза в глаза и все понимали.
Говорить о практике было волшебно. Помню день, когда практика была направлена на раскрытие сердечной чакры. Это волшебное ощущение теплого сердца с жарким чувством любви в груди. Вечерние откровения у костра показали, что почти каждый пережил этот жар.
Я с улыбкой посмотрела на море и почувствовала, что мы единое целое, а себя почувствовала частью этого целого. Все мы – единство великой, могучей сущности. Мы нити одной паутины. Сердце замирает от воспоминаний, пишу эти строки и переживаю все вновь.
Неделя на побережье, потом – горы. Мы поднялись выше озера Рица, над хребтами ночь укрывала нас одеялом звезд. Ранее утро, солнце улыбается из-за гор, открываются новые вершины, передо мной – Большой Кавказский хребет. Я молчу, потому что не могу и слова вымолвить. Впитываю величие. Это любовь с первого взгляда. Глубокое чувство восхищения парализует все мое тело. Я стараюсь ничего не говорить, стараюсь запоминать, узнавать. Сейчас я думаю, что в тот момент в состоянии восхищения я ничего не видела. Только прохлада облака отрезвляла, напоминала другим органам чувств, что это реальность, а не сказка. Я вернулась домой в родной город и прозрела.
У меня не открылся третий глаз, я не познала мудрость всего мира, не заболела «горняшкой», не сошла с ума. Я прозрела в самом буквальном смысле. Всю жизнь меня сковывала близорукость. Спустя неделю после похода я пришла в московскую клинику и сказала врачу, что хочу видеть горы и звезды: «Довольно уже, хочу увидеть мир!»
Первые дни после коррекции зрения я специально ездила в центр города. Долго гуляла одна, поражаясь тому, как весь мир меня «касается». Я не могла насмотреться на город, людей. Я увидела все. И мне все безумно нравилось, мой мир наполнился деталями. Пальто девушки в метро заиграло пуговицами, у ботинок появились шнурки. Силуэты превратились в конкретные образы.
Я закончила практику и больше не занималась йогой. Йога дала мне главное – зрение. Я стала видеть свою жизнь, объединила себя с миром, мир стал частью меня. Вся окружающая жизнь вошла в мою жизнь.
Ранее выученные методы больше не работали. Я завершила этот этап и пошла искать новые пути. К счастью, уже были видны направления.
Читать дальше