Роберт Анатолевич - Колючая вода

Когда в школе ты самый слабый, хорошему настроению взяться неоткуда. А тут еще мама, почему-то решила, что мальчику без музыки жить никак нельзя. Спросила моего мнения, я сильно сопротивляться не стал. Она купила для меня дорогой синтезатор и договорилась с пожилой преподавательницей из музыкальной школы о моих занятиях на дому. Папе эта мысль понравилась, он поддержал маму. Я начал два дня в неделю по часу изучать игру на пианино. Довольно быстро я освоил нотную грамоту, но играть не было никакого желания. Я не ожидал, что гаммы и произведения, которые мы разучивали, будут так неинтересны и начнут вызывать у меня отчаяние. Педагог хвалила меня за сообразительность и память, но ругала за нежелание практиковаться в игре и закреплять полученные навыки. А я никак не мог заставить себя играть эти бестолковые гаммы и скучные мелодии тысячелетней давности. Игра на пианино давалась мне с большим трудом и была совершенно неинтересна. Мучился я, страдала пожилая учительница, а мои родители были недовольны моим отношением к музыкальным занятиям. В конце концов, музыкантша не выдержала моего безразличия и под благовидным предлогом перестала приходить к нам домой.

Радовался я недолго, мама нашла учительницу помоложе и занятия возобновились. Энтузиазма у меня не прибавилось, как и успехов в игре, преподаватель поменялся, а скучнейшая методика – нет. Это продолжалось до тех пор, пока папа не показал мне, как играется «Let it be». Мелодия сразу сильно мне понравилась. Вообще-то папа не умеет играть на клавишных, только на гитаре. Он самоучка, но оказалось, благодаря слуху, может подбирать и одной рукой наигрывать простые песенки на синтезаторе. Как только я научился играть эту мелодию одной рукой, мама попросила педагога разложить ее на обе руки и дело с обучением пошло заметно лучше. Учительница поняла, что нужно в музыке скучающему мальчику вроде меня, и под ее руководством я, не спеша, по нотам освоил «Лунную сонату», «Турецкий марш», «Буги-вуги» и несколько других красивых и приятных мелодий. Не скажу, что я в восторге от обучения игре на пианино, может быть, повлияли те первые отстойные занятия, но теперь заниматься музыкой, конечно, намного интересней.

Периодически Валерия Николаевна пересаживала своих учеников на другие места, говорила, что из медицинских соображений необходимо менять угол зрения на школьную доску. Когда меня отсадили от Палкина, я был практически счастлив, потому что мог спокойно дышать. После очередного пересаживания я оказался за одной партой с Даней. Мы быстро нашли общий язык, у нас обнаружились одинаковые интересы, мы были даже чем-то похожи, и у него оказалось отличное чувство юмора. Он стал моим лучшим другом. Даню не так сильно допекали, но когда мы подружились, ему стало перепадать значительно больше. Вавила не мог вынести, что кто-то стал со мной дружить. Теперь к команде бедолаг, в которой были Астик и я, присоединился Даня. Мой друг как-то сказал, что один раз насчитал девять моих падений после недружелюбных действий Вавилы и компании Медного. Я ответил Дане, что это из-за того, что Палкин отравлял меня своим дыханием. Мы тогда долго смеялись. Потом тоже всегда смеялись и вспоминали этот разговор, когда кто-то из нас случайно смотрел на Палкина.

Всех пакостей, которые мы терпели, не упомнишь, да и смысла нет все рассказывать, но кое-что расскажу. Во дворе школы росла высоченная груша. У этого старого дерева были большие, сочные и вкусные плоды. Как-то Кабан принес десяток груш в класс, сказал, что приложил немало усилий, чтобы сбить их палкой с дерева и с ангельским лицом стал угощать одноклассников. Подошел ко мне и положил одну грушу в мою ладонь. Я сильно удивился, что он угощает меня, внимательно смотрел в его глаза и увидел какую-то нехорошую искорку. Еще я заприметил, что Вавилу и Медного он почему-то не угостил, в их глазах тоже было что-то лисье, я понял – они заодно и замыслили что-то нехорошее. Угощение я есть не стал, незаметно отложил в сторону, и Дане сказал, чтобы он свою грушу ни в коем случае не ел. Когда большинство ребят дожевали свои плоды, эти ушлепки стали смеяться над ними и весь класс узнал, что Кабан помыл их в луже. Я еще подумал – хорошо, что водой из лужи, а не чем-то другим. Кое-кто из впечатлительных ребят побежал в туалет прочищать желудок. Кабан был очень доволен своей шуткой, он победоносно осматривал ребят и столкнулся с моим недовольным взглядом. Это его оскорбило. Мне нужно было контролировать себя, но я не смог. Кабан нахмурился, толкнул локтем Чубчика и направился ко мне.