Вероника Ткачёва - Двойники. Серия «Лунный ветер»

Мальчику припомнилась ещё масса мелких неприятных случаев из его жизни: то самые вкусные конфеты на Светкином дне рождения закончились именно на нём, то мандарин на полднике с гнилым боком достался, то на праздник он заболел ангиной… Вова снова тяжело вздохнул.

После случая с новогодним подарком и последующим за ним озарением Вова стал очень внимательно наблюдать за своей жизнью. Каждый день приносил новые подтверждения его догадке – он, Вова, родился на редкость неудачливым. Именно от встречи с ним предметы приходили в негодность, именно с ним случались самые невероятные неожиданности и недоразумения, именно ему всегда за всё попадало.

Со временем Вова стал учиться преодолевать своё фатальное невезение. Вернее не преодолевать, а пытаться обмануть свою неудачливость. Это невезение ему стало представляться в виде чего-то одушевлённого, какого-то существа вроде бездомной шелудивой кусачей собаки, которая привязалось к нему и никак не хочет отстать.

Поначалу Вовины действия были простыми. Он никогда не участвовал в порицаемых взрослыми играх: не жёг костры, не играл в мяч, дабы не разбить стёкол, не убегал на недозволенное расстояние от дома. Уже пойдя в школу, он всегда учил уроки, так как знал, что стоит хоть что-то не выучить, и он будет немедленно именно по этому предмету вызван к доске.

Вова научился чинить, зашивать, убирать. Он всегда ездил с билетом, выходил из дому заранее, учитывая непредвиденные случаи, такие, как поломка автобуса, отключение электричества, парализующее движение трамваев, троллейбусов и лифтов… да мало ли что.

Таким примерным поведением Вова, казалось, снивелировал свою фатальную неудачливость, но лишь внешне. В глубине души Вова прекрасно знал, что эта бездомная собака по имени Вечная Невезуха только лишь дремлет на коврике у его кровати, но никуда не ушла. Её присутствие всегда ощущалось по массе мелких примет, которые не были заметны чужому взгляду, но Вова-то знал, что они значат.

И вот теперь эта стыковка. Между самолётами было только три часа, поэтому Володя не стал делать шенгенскую визу специально для выхода в город Амстердам. Конечно, в свете всего вышесказанного, он мог бы предвидеть такую задержку, но не боги же мы, в самом деле. Да и выходить в город было бы опасно: с таким «везением» самолёт мог улететь и без Володи.

Молодой человек послонялся по аэропортовским магазинам, зачем-то купил голландского сыру (любой сыр, а не только голландский, он ел лишь с сильной голодухи) и мужскую туалетную воду, которой он пользовался в самых-самых крайних случаях, то есть только в подростковом возрасте, когда хотел казаться старше и понравиться девочкам. Поел суши и роллы в странной кафешке без стен, которая состояла из одной стойки – с одной её стороны люди активно делали суши и роллы и из какого-то большого термоса наливали мисо-суп, а с обратной стороны другие люди не менее активно всё это поглощали. Надо отдать должное, несмотря на то, что кухня была, прямо скажем, походно-полевая, еда оказалась вкусной.

Пока Володя поглощал японский фастфуд, он услышал невнятное объявление: его рейс опять откладывался на неопределённый срок. Встала насущная проблема – чем ещё заняться. Ходить по магазинам он уже не мог, так как обошёл их все и уже купил себе чего-то ненужного, так что ритуал был выполнен. Поел он только что. Книгу он «случайно» положил в чемодан, который сдал в багаж. Газету, выданную в самолёте, он за трехчасовой полёт из Москвы до Амстердама уже прочёл от корки до корки или что там у газеты… от первой полосы до последней, включая рекламу, колонтитулы и фамилию главного редактора. Короче, делать было нечего.

И тут Володя вспомнил. Когда-то он читал брошюрку про аэропорты мира, и Схипхол там отмечался как аэропорт, имеющий массу интересного, в том числе и самое большое аэропортное или аэропортовое… короче, неважно, а важно то, что здесь находилось казино.

Конечно, может показаться странным, что столь неудачливый человек направляется в казино. Но Володя был не просто банальным неудачником. Он пытался найти обоснование и закономерности в распределении между людьми удачи и неудачи. Он перелопатил много литературы на эту тему, начиная с мифов Древней Греции и заканчивая изучением теории вероятности.

Все прочитанные им теории можно было разделить на три основных группы.

В первую входили те, которые гласили, что удачи как таковой не существует, а всё, что с людьми в жизни случается, – это заслуга самих людей.