Игорь Концеба - Неудачники во вселенной

Да, но вернемся к психическим отклонениям. Так вот, этот Ован, почти целыми днями спит. Но это нормально, народ от работы здесь так устает, что стоит только посадить свою задницу на какую-либо поверхность, сам не замечаешь, как заснул. Основной его странностью было другое: если он не спал, то ел. Его шкафчик был битком набит разной едой, запасенной заранее, хотя по законам корабля пища в каютах категорически запрещена. Понятное дело почему, – где еда, там и тараканы. Способы успешной борьбы с ними так и не были найдены. Эти паразиты до сих пор, так же, как и крысы, наводили ужас на все слои населения, по всей вселенной, – на владельцев и работников гостиниц, отелей, ресторанов, а тем более круизных лайнеров. Травили этих существ с завидной регулярностью, однако их приспосабливаемость и способность к размножению была поистине фантастической, а угроза появления оставалась всегда.

После того инцидента Ован уже тихо приходил в каюту, и со словами «Мне надо углеводов» открывал свой шкафчик, садился рядом. И тупо уставившись в пространство перед собой, начинал медленно откусывать кусок чего-то, затем так же медленно его пережевывать. Закончив трапезу, он молча закрывал шкафчик и удалялся. И так двадцать раз за день.

Или сосед Дима, который постоянно что-то писал в свою записную книжку и при этом придурковато хихикал. Тот же Майкл, долбаный религиозный фанатик. Случайно проснувшись среди ночи, я видел, как он сидит на койке в позе лотоса и медитирует. Видели когда-либо медитирующего человека со стороны? Похож на лунатика. Уставившиеся в одну точку глаза открыты, однако взгляд пустой, сидит как истукан и мерно дышит. Тем не менее с Майком можно было дружить. Он был немного старше меня, опытней. Он много читал, постоянно анализировал все вокруг, на все у него существовало свое особое мнение. И этими своими мнениями он постоянно с кем-то обязательно делился, не мог не поделиться. Он болтал без умолку, говорят это проблема тех, кто много медитирует. Но в то же время Майк умел внимательно слушать.

Вместе мы проводили много времени, «качали банки», боксировали, играли в шахматы и философствовали на разные темы.

Он был не очень религиозен, но его прибабах был именно религиозным. На этот момент во вселенной существовало столько же религий, сколько насчитывалось обитаемых планет. Но наиболее популярными, особенно среди людей, расселившихся по всему космосу, как те самые тараканы, оставались христианская, мусульманская, буддизм и миллиарды их ответвлений. Из них Майк отдавал предпочтение буддизму.

– Единственное учение, где верить во что-либо необязательно. Ничего не надо просить. Не надо раболепствовать и пресмыкаться, ползая на коленях, умоляя о милости, – говорил он по этому поводу. – Только практика, чистая практика. Если хотите, просто тренировка ума и воли. Самое главное здесь – не надо лицемерить и притворяться любящим и смиренным, потому что на тебя насрать всем во вселенной и самой вселенной тоже. Не нужен ты никакому божеству, каждый в этом мире занят, только своим благополучием. Нужно просто быть собой и быть просто искренним. Искренность должна присутствовать в каждом поступке, в каждом движении, она должна пронизывать все вокруг. Настоящий человек должен быть искренним. Не отдавать ничему предпочтения и ни к чему не привязываться, то есть видеть все как есть, без накладывания своего субъективного мнения. Хотя нахрена это вообще кому-то надо, тем более мне? – тут же спрашивал он самого себя при этом пожимая плечами.

– Чистый придурок!

С этого момента его лучше перестать слушать, потому что словесный поток на эти темы у Майка никогда не иссякает. Это его мнение, и ему с этим и жить.

Еще мы предпочитали общаться с Димом. В наших с Майком «развлечениях» он не участвовал, но, увидев нас где-нибудь, обязательно подходил, чтобы перекинуться парой слов. Этот гуманоид был наделен хорошим чувством юмора, и любая встреча с ним превращалась либо в злорадное хихиканье, либо в безудержный хохот до невыносимой боли в щеках и животе.

Девочек в нашей компании, к сожалению, не водилось. Не то, чтобы мы были против. Как нормальные молодые мужики, мы тянулись к женскому обществу. А вот оно, наблюдая нашу бесперспективность, всячески игнорировало нас, не замечало и отвергало. Что еще можно было поделать в этой ситуации? Только одно – сделать женскую часть коллектива объектом пристального наблюдения и насмешек. А уж наблюдать-то было за чем.