Сергей Язев-Кондулуков - Голубая вода

Волку Алексей обрадовался как старому товарищу. Отогнал от него ворон, которые с громким недовольным карканьем отлетели совсем недалеко. Торопливо натаскав веток посуше, он развёл большой костёр и стал кидать в него крупные белые камни, которые приметил на берегу озера. Когда камни накалились и стали иссиня-красными, Алексей, как учили его старые охотники, бросил на них тонко нарезанные куски волчьего мяса.

Волчье мясо было жёсткое и невкусное, не помогала даже крупная соль, которой Алексей обильно посыпал его. Но Алексей старательно жевал каждый кусок, стараясь не ощущать тот вкус псины, которым несло от него. От соли захотелось пить, и Алексей спустился вниз к озеру.

Вода была холодная, очень холодная, но странное дело, она не обжигала своим холодом больные внутренности Алексея, а как бы наполняла каждую его клеточку прохладной удивительной энергией. Наполняла и лечила её. От удивления Алексей округлил глаза и торопливо зачерпнул ещё пригоршню воды. По его телу медленно разливалось блаженство.

Алексей с удивлением попробовал эту воду, так неожиданно принесшую ему избавление. Ничего особенного в ней не было. Чистая холодная, какая бывает она в горных таёжных речушках ещё не тронутых рукой человека. Отличала её, пожалуй, какая-то тяжесть, да необычная голубизна, будто само лазурное весеннее небо растворилось в ней и теперь весело плавало в каждой её капельке.

Алексей припал к озеру и пил, пил эту чудесную воду, чувствуя, буквально всей кожей, как сила вливается в него с каждым глотком. Затем он набрал большую флягу этой воды и, прихватив остатки волка, стал выбираться из тайги.

В тайге была глубокая осень, а осенью человеку одному в тайге худо. Через день надсадный нутряной кашель перестал мучить Алексея, и он почувствовал какую-то необычную лёгкость в ногах, да и во всём теле. Нужно было спешить, пока крепчающий мороз не набрал силы, а снег не засыпал ягоды шиповника и малины, которую не успели склевать птицы, или съесть прожорливый медведь.

Алексей спал не более 4 часов в сутки, когда окончательно выбивался из сил, и не помогала даже голубая вода. Тогда, он, выбрав ель пораскидистей, разбивал под ней палатку, которую носил в котомке за спиной, на дно палатки заботливо стелил тщательно выскобленную волчью шкуру. Шкура согревала ноги и лечила его.

Но сон его был чуток, лесные обитатели, готовясь к зиме, становились нервными и раздражительными, в это время даже рыжая лиса становилась смелой и запросто могла броситься на Алексея, не говоря уж о медведе шатуне, который опоздал залечь в свою берлогу.

Но как не спешил Алексей, как ни урывал он у сна драгоценные минуты и часы он не успел. Закружила, замела снежная позёмка, запутала, завертела она Алексея, и Алексей сбился с пути. Обнаружил он это на третий день, когда вместо чернеющих труб родной деревни увидел стройные ряды корабельных сосен.

«Заблудился», – и сердце Алексея змеёй сжала тоска. О возвращении в деревню нечего было и думать. Слаб, был ещё Алексей и вполне мог замёрзнуть в тайге. Скорее всего, он в этой снежной круговерти пошёл в обратном направлении. Оставался один путь ему, к голубой воде. Она и на ноги поставила Алексея и от верной смерти спасла, она и лютую, таёжную зиму поможет перезимовать. И Алексей пошёл к ней.

К этому времени позёмка стихла, и зима предстала перед Алексеем во всей своей красе. Деревья уже не были голыми и пугающе чёрными, на них были драгоценные снежные наряды, а сам снег, чистый свежевыпавший, нет, да и нет, вспыхивал таинственными голубоватыми искорками, и почему-то легко становилось на душе Алексея.

К тому же на снегу зоркий глаз Алексея приметил много следов разной лесной живности. Вот цепочка мелких совсем неглубоких следов, словно чёрточки нарисованные на снегу, то спешила по своим делам мышь полёвка, а вот следы поглубже и покрупнее, это её заметила хитрая лиса.

Видел Алексей и следы зайца, раз даже вдалеке увидал и самого косого. Гулко раскатился по притихшему лесу выстрел, стряхивая с деревьев снежные шапки. Но, видно, слаб, был Алексей, дрогнула его рука, и испуганный заяц стремглав умчался в таёжную глухомань.

На второй день своего скитания Алексей подошёл к озеру, в котором и забил источник с чудесной водой. Словно большая драгоценная чаша лежало оно между снежными сопками. Тонкий ледок уже схватил стылую воду, и Алексею пришлось два раза стукнуть прикладом, пока корочка льда не раскололась.