Мила Миллер - Кружева. Рассказы

Главной в этой компании была баба Дуся – высокая, крепкая старуха. С прямой спиной и крупными кистями рук и ступнями. Ходила она в шерстяной кофте, плотной юбке, платке в цветочек и закрытых домашних туфлях. С неизменной холщовой хозяйственной сумкой. Квартиру в этом доме когда-то дали ее покойному мужу – ветерану войны. Ослепительному, аристократической внешности красавцу, который вернулся с войны с культей вместо правой руки. Баба Дуся в нем души не чаяла, ходила, как за младенцем и (все это точно знали) каждый вечер мыла ему ноги, стоя перед тазом на коленях. А когда он умер через десять лет – чуть руки на себя не наложила, сын спас. Никто точно не знал, но во дворе ходили слухи, что деревенская и работящая Евдокия женила на себе единственного профессорского сына после какой-то не очень красивой истории. А еще потому что влюбилась в него насмерть, когда приехала в город к матери, служившей у профессора домработницей.

– Чай известно нам, как такие дела делаются!… Обрюхатил девку, да напал не на ту. Вот и женился. Тут уж не отвертишься, сынок то – копия…

Старухи, сплоченные общей тайной, понимающе кивали головами на слова известной сплетницы бабы Тони.

Сын бабы Дуси был и правда полной копией отца. Высокий и темноглазый, с широким разворотом плеч и благородной посадкой головы. Мать смотрела на него и каждый раз замирала от счастья и гордости. Его и звали как отца – Сережей, Сергей Сергеичем. Он рано женился на милой, беленькой девушке, похожей на сдобную булочку и, вскоре, бабушке на выходные стали привозить внучку Наташу, удивительно получившуюся в отцовскую породу.

Каждый день баба Дуся с сумкой, полной гостинцев ехала на трамвае к Сереженьке и Наташеньке. Везла закрутки и горячие котлеты, помидоры и яблоки с рынка. Помогала. Но на самом деле она не могла прожить день, чтобы не увидеть сына. Возвращалась просветленная, с пустой, сдувшейся сумкой. А вечером выходила во двор – пообщаться. Она присматривала за всеми детьми во дворе, мимоходом кого-то посылая одеться потеплее, кого-то ругая за дырку на коленке. Сплетни выслушивала, но не поддерживала. Очень тонко подшучивала над подружками. И никогда не пускала в Сережину жизнь. Очень сдержанно и мимоходом говорила о событиях. Только не могла удержаться и каждый раз находила повод похвалить сына. За всё, за любую малость.

На бабу Дусю можно было надеяться в любой ситуации – встретит новый диван, примет посылку, купит молоко из пузатой желтой бочки на углу. Она была главной в этом дворовом царстве и все это признавали. Дети подрастали и не появлялись во дворе, Ванька женился и получил квартиру при школе, где работал учителем, состав старух тоже менялся потихоньку – умерших провожали всем двором и на их место на лавочках выходили новые. И только баба Дуся казалась вечной и неизменной. Подросшая Наташка приезжала по выходным мыть полы и по-прежнему увозила с собой полную холщовую сумку гостинцев.

Сын приезжал на своей машине забрать банки, которые баба Дуся крутила всю осень. Погрузневший и постаревший, не глядя на мать, совал банки в багажник. А она стояла рядом, смотрела в его обожаемое лицо и сияла от счастья.

Весной баба Дуся счастливо делилась с подружками новостью – Наташенька выходит замуж, жить будут у бабы Дуси – не вести же мужа в двушку к родителям. Она отдала молодым спальню, забрав оттуда только портрет мужа, а сама переехала в проходную комнату. Первый месяц даже помолодела, летала в магазин, жарила детям оладушки и варила борщи. Потом как-то присмирела и стала меньше ростом. Не рассказывала, но старухи прознали, что живется им вместе плохо, молодые очень ссорятся и Наташа в ссорах винит бабушку.

Баба Дуся стала дольше сидеть на лавочке, но выходить старалась поздно, когда все расходились по домам. Чтобы ни с кем не разговаривать. А однажды не выдержала и расплакалась соседке Кате. Рассказала, что молодые разводятся, потому что она, Дуся, отказалась оставить им квартиру и уехать в комнату в бараке, где раньше жил молодой муж с родителями.

Катя решила сама поговорить с Наташей при случае и он быстро представился – Наташа курила на лестнице в халате и бабушкиных неизменных домашних туфлях.

– Что же папа твой Евдокию Дмитриевну к себе не возьмет? Ведь она всю жизнь для него жила!

Наташка так удивилась, что стряхнула пепел себе на руку:

– А с чего он ее брать-то должен, она же ему не родная!

И поведала семейную историю. Евдокия действительно любила старшего Сергея так, что слышать больше ни о ком не хотела. А он ее не замечал – деревенскую девочку, дочку домработницы. Он крутил романы с самыми красивыми девочками своего круга. И докрутился. Был большой скандал, девочку срочно выдали замуж, как и планировали ранее, в другую страну. Родители девочки были очень влиятельными людьми, Сергею можно было забыть про карьеру. Её семья от ребенка отказалась сразу. Родители Сергея встали перед очень серьезным жизненным выбором: признать ребенка и всю жизнь его воспитывать как второго сына или отказаться от него тоже и дальше жить с этим решением.