Ю Же - Золотой куст. Сборник сказок

Лука недолго думал, Лушу послушался.

Вот сыграли они свадьбу веселую. Зажили дружно и радостно. Лука тестю много помог, да и сам кой чему ещё научился. Вот ушли они летом на дальний покос, возвращаются через месяц почти, а Лукерья встречает их счастливая, а на руках держит сыночка крепкого, голосистого.

– Вот. – Говорит, – теперь у тебя и у трудов твоих смысл есть.

Назвали сыночка Иволга. И по осени попрощались с родней и уехали.

Вернулся Лука домой. Пришёл, поклонился родителям стареньким. Попросил прощения, за долгое отсутствие. Вот сели они за стол вечером. Ждет Лука, что будет отец расспрашивать. А отец только в бороду посмеивается, да на сына с невесткой поглядывает.

А мать старая с внуком забавляется.

Не выдержал Лука, говорит отцу:

– Я, отец, твой-то наказ выполнил.

А отец старый его по плечу могучему похлопывает…

– Погоди – говорит, – потом расскажешь. Сперва надо вам хоромы выстроить.

Наутро созвал отец помощников, и взялись они избу ставить. Посмотрел отец, как Лука топором орудует: и лесочки поставил крепкие, и лебедку смастерил удобную… Хорошо бревна прилаживает и стропила ставит умеючи. А на доске разрисовал всё для помощников подробно да понятно. И под нос песенку мурлычет, и пила с рубанком подпевают…

А как поставили сруб ладный, да высокий, печку сложили добрую, и пришла молодая хозяйка с сыночком на работу поглядеть.

Засветился весь Лука, на них глядя.

А отец говорит:

– Вижу я сынок, не зря ты время прогулял. Лучшие инструменты добыл для любой работы: ум, сноровку, терпение и смысл.

С тем и зажили они счастливо. Чего и вам всем желаем искренне.

Жили-были четыре брата. Старший был уже взрослый совсем, а младший – подросток ещё. И потому жили-были они не одни. С ними мать жила.

А где они жили? Известно, где люди живут: не в болоте, не в реке, не в лесу. Жили они в крепком добром тереме посреди богатого села.

Село то было богато людьми мастеровитыми и трудолюбивыми, да и земля была плодородная, щедрая.

Отец тех парней в дальние страны отправился странствовать, да и пропал там без вести. Но хозяйство оставил дома крепкое, немалое.

Парни хозяйство поддерживали. Мать тоже была неленивая. А где надо было – работников нанимали.

Сеяли овёс и пшеницу, сажали репу да лук и прочее, держали коров и курочек. Всегда запас и сена и дров на зиму, грибов и капусты пару бочоночков….

А так, каждый своими делами был занят.

Старший – Фёдор – всё думал. Сядет, бывает, задумается… Голова у него даже от того стала очень большая, никакая шапка не налезала.

Второй – Пётр – тот всё придумывал. То вместо корзины зверя из прутьев сплетет, то из горшков с ухватами телегу смастерит, а то просто на зимнем окошке чудеса рисует. Шея у него вытянулась и так гнулась и эдак…

Третий – Андрей – тот всё удумывал. То решит, что надо крыльцо по-новому переделать и давай его разбирать. То возьмётся берёзу во дворе гнуть – «на качели». Только и слышно, как мать на него кричит: «чего ещё удумал?!». Часто ему приходилось голову в плечи от подзатыльников прятать. Потому плечи у него стали большие и спина широкая.

Ну вот, добрались и до четвёртого. А где же он? А да вот он – Илья. Братья над ним шутить любили: «Илья, иль не я». Он вечно за всеми поспеть хотел, только куда сам не знал. От того ноги у него быстрые и вёрткие были. Танцевал хорошо.

Вот как-то присылает в их края Царь посланника, созывать всех парней на службу военную.

Призвал и Фёдора, и Петра, и Андрея. А Илью не призвал.

Расстроился Илья. Хотел с братьями уйти, а мать его не пускает. «Раз не призвали – так и идти нечего!»

Тогда написал Илья письмо царю:

«Так мол и так, что же Ты Царь-отец, братьев на подвиги воинские призвал, а мне что делать?

Иль я – не воин?»

Написал и отдал брату Петру.

А мать упросила Петра, почитать илюхино письмо, да потихонечку уголок с»?» заломила и оборвала.

Так и вышло. Царский писарь прочёл:

«… а мне что делать-то? Илья – не воин».

Царь послушал и говорит:

– Раз он не воин, отпиши – «ну, так паши»!

Так и стал Илья пахарем.

Взялся большое поле распахать, чтоб на всю округу хлеба вырастить.

Впряг лошадку в плуг и пошёл на луг.

Половину поля распахал, да и в середине недели набрёл в поле на большой куст. Да такой чудной, что и лошадь его встала и засмотрелась. Куст золотой был. Четыре гибких больших ветки золотых, а на них поменьше.