Анастасия Кисточка - Пьеса жизни

Спустя месяц, как раз после соборования, этого мужчину соседка нашла мёртвым в его доме. На устах усопшего была улыбка, а сам вид такой счастливый, будто его обрадовали какой-то хорошей новостью. В руках у мужчины было зажато письмо.

«Здравствуй! Не удивляйся, что я вновь посылаю тебе письмо. Я сама, честно говоря, не ожидала, что когда-нибудь тебе ещё напишу. Просто хочу, что бы ты знал, я тебя прощаю. Это далось мне, как не странно, довольно легко. Так что можешь себя не корить и не мучиться, если конечно ты это делал. Я не могу тебя винить, я по-прежнему люблю тебя, но это уже не важно. Через неделю я выхожу замуж. Да-да! Оказывается, Вовка Нестеров любил меня все эти годы и всё ждал, когда я внимание на него обращу. Он очень хороший, родителям понравился. Так что, переезжаю в город, а потом и родителей может, перевезём! Вова снимает квартиру, учится на заочном, и работает на заводе. Видно такая моя судьба – люблю одного, а счастливым меня сделает другой. Мне он очень симпатичен, и мне кажется, что скоро я полюблю его, может не так как тебя, ведь первая любовь это всегда особое чувство. В общем, всё хорошо! Я в предвкушении новой лучшей жизни. Желаю, что бы и у тебя всё сложилось прекрасно! Мне правда этого очень хочется! Больше не напишу, так что прощай и помни, я тебя отпустила, и зла не держу. Рита».

«Хорошо!» – сказал он, попыхивая сигаретой в открытое окно. Дворик был уже не завален снегом, и лужи почти везде высохли. Весна приближалась, и дышалось намного легче и спокойнее. Окна в пыли теперь отчётливее виднелись на свету, но он знал, точно – их никто мыть не будет. И этот знакомый дом, и эта улица вдалеке теперь казались такими, как в детстве. Не было слышно гула машин, солнышко светило сквозь какую-то дымку, и весь дворик был словно укутан в лёгкий туман. Пахло чем-то жареным и одновременно свежестью. Слышались где-то детские голоса и звон велосипедов. Даже обшарпанные, старые стены дома сейчас выглядели красивыми. Он ждал прихода друга, интересного человека, с которым общался уже лет сто, по крайней мере, так казалось. Он знал, что сейчас, как и всегда, покажется с улицы человек в футболке с сумкой через плечо, который неспешным шагом будет идти к подъезду, глядя под ноги, с задумчивым видом, и не сразу откликнется на своё имя, когда он позовёт его. Потом друг поднимет голову, и рассеянно улыбнувшись, помашет ему, зайдёт в подъезд, и через пару минут окажется на его последнем этаже. Он откроет дверь, впустит его, предложит чай, может даже с вареньем. А потом они поднимутся через окно кухни на крышу и будут сидеть там, греться на солнышке и обсуждать самые важные новости, и наверняка придумают что-то новое, интересное. И засидятся до позднего вечера, и будет трудно разойтись, потому что только-только в голову придет очередная безумная идея, и для её воплощения срочно понадобятся какие-нибудь уникальные предметы, но часы сообщат о том, что уже заполночь и друг уйдёт, так же тихо, как и приходил. Он подойдёт к окну, чтобы разглядеть силуэт в темноте и, проходя мимо фонаря, друг повернётся и помашет рукой…

Он так и застыл с сигаретой у открытого окна и вдруг будто очнулся. Да, тот же дом, тот же двор, но сколько времени прошло? Двадцать лет? Чуть больше? Двадцать семь! Он не был в этой квартире так долго, и она уже давно была продана много раз, и сейчас какие-то чужие люди вновь выставили её на продажу. Он не пошёл смотреть, как изменились комнаты, какая теперь кухня, он застыл у того самого окна, где всегда стоял в ожидании друзей, и особенно того, которого знал с молодости лет.

И сейчас, глядя на арку дворика, он понял чётко – друг не придёт, его уже давно нет в живых.

«Вы будете брать квартиру?» – прервал его мысли голос молодого риелтора. Он задумчиво повернулся и отрицательно покачал головой. «Но Вы же говорили, что жили здесь когда-то? Приятные воспоминания и всё такое…» – не сдавался риелтор. «Да, жил, но в другой жизни» – улыбнулся он и, увидев непонимающий взгляд молодого парня, добавил, – «Когда пломбир был настоящим, когда можно было песни бесплатно записывать, когда на улице ездили одни жигули да волги, когда достаточно было бросить одну монетку, чтобы позвонить, и когда…». Он кинул последний взгляд в пыльное стекло окна и вдруг увидел, что во двор входит какой-то человек в зелёной футболке. Он пригляделся, нет, просто показалось. Он грустно усмехнулся и, потушив сигарету, вышел из квартиры…