Игорь Ягупов - Братство подсолнуха. Криминальная драма на постном масле

– Ага, – нарочито вежливо в десятый раз, наверное, повторил бледный очкарик Гриша, выплюнув лузгу от семечек прямо в набегавшие на пирс мелкие волны.

– Так расскажи хоть, как все было? – с прежним раздражением продолжал настаивать Олег.

Подробности произошедших событий, по-видимому, вызывали у Гриши неприятные чувства. И в подробностях пересказывать историю своего позора было для него болезненно. Поэтому, поморщившись, он еще раз попытался сменить тему разговора.

– Знатные семечки, – произнес он, взяв еще горстку пузанка из свернутого из газеты кулечка, который лежал на прогретом солнцем пирсе между приятелями. – У бабы Фаи брал?

– Ага, – кивнул Олег.

– Той, шо за «Юностью» торгует? – уточнил Гриша.

– А ты другую бабу Фаю знаешь? – огрызнулся Олег.

– Не, просто уточнить хотел, – всячески стараясь затянуть разговор, произнес Гриша.

– Ты про часы давай, – вернул его к неприятной действительности его собеседник. – В подробностях. Что произошло?

– Тут, на бульваре было дело, – вздохнул очкарик, кивнув куда-то за спину в сторону Приморского бульвара. – Где скифские бабы. Я мимо шел. А там три парня стояли. Один из них взял палку и воткнул – камень-то пористый – одной из этих баб под живот. Так, что она торчала. И говорит своим дружкам: вот, мол, теперь это скифский мужик. Ну, я и хмыкнул.

– Хмыкнул? – укоризненно покачал головой Олег.

– Хмыкнул! – огрызнулся его очкастый приятель. – Смешно же? Нет? Скифский мужик.

– Ладно, а парни эти шо? – сморщился Олег.

– Постой, сказали, фраерок, – промямлил Гриша. – Я и стал. А шо оставалось делать? Гляжу – это гопники. Наверняка со Слободки.

– Так и написано на них было? – ехидно заметил Олег.

– Нет, написано не было, – подчеркнуто не замечая издевку, продолжил Гриша. – Просто вижу, шо парни крепкие, в кепочках таких и в клешах. Кто еще, как не гопники? Пижоны с Бродвея кепочек не носят. Так?

– Так, – неохотно признал Олег.

– Вот! – закивал Гриша. – Стал, значит, я. А гопники мне и говорят: шо это, мол, за котлы у тебя, покажи. Я им руку с часами-то протянул. А они хохочут: мол, дай, чтобы мы сами посмотрели. Снял я часы и отдал им. Один из них их на руку себе нацепил. Иди, сказал, гуляй дальше. Я и пошел. А часики у них остались.

– Я же их только неделю назад тебе подарил на день рождения! – возмущенно покачал головой Олег. – «Восток»! Роскошные тикалки. Знаешь, сколько я на них копил?

– Знаю, – вздохнул Гриша. – А шо было делать? Махаловку с тремя гопниками со Слободки устраивать, да? Шоб там от меня осталось?

– Зачем махаловку? Бежать надо было, – процедил Олег.

– Ага, – неожиданно разозлился Гриша. – Куда? К ним же на Слободку?

– В порт.

– В порт? Ты молодец! – взвился от подобного предложения приятеля Гриша. – Там сколько бежать? Километра четыре, да? Я шо тебе – Юрий Гагарин, шоб так бегать? А если б догнали, так бы отметелили, шо мама не горюй. И часы бы все равно отобрали. Мне бы не оставили.

– Угу, – буркнул Олег.

– Шо – угу? – пошел в наступление его приятель. – Я в чем-то не прав? Ты бы не так поступил? Ты бы чукался с ними, да?

– Да ладно, – неохотно признал Гриша, – не чукался бы. Чего тебя вообще понесло вчера на пляж?

– Бычка я шел ловить на волнорезы, – огрызнулся Гриша.

– При новых часах?

– А шо? Их надо было только по праздникам носить?

– Так волнорезы, вон они где, – ткнул костлявой рукой в сторону порта окончательно теряющий инициативу Олег. – Как ты оказался возле этих скифских баб?

– Как? – задохнулся от праведного гнева Гриша. – Я завсегда через овраг спускаюсь к бабам этим. Как будто ты не знаешь! И бабы меня ни разу не трогали. Кабы не гопники со Слободки…

– Ладно, по кругу пошли, – вздохнул его приятель.

– Нет, ты мне объясни, – продолжил наступление очкастый Гриша, – как бы ты поступил на моем месте? Не стал бы хихикать над этой их палкой? Так они бы еще к чему придрались. Нашли бы. Как бы ты поступил?

– Да так же, – неохотно пробурчал Олег. – Фраера мы с тобой против гопников.

– Угу, – кивнул Гриша и примирительно добавил: – Знатные, говорю, семечки.

Несколько минут приятели сидели молча, лузгая семечки и болтая босыми ногами, до которых тщетно силились дотянуться набегавшие на пирс мутные волны. На соседнем причале, там, где была лодочная станция, застрекотал мотор катера. И голубоватый дымок донес до ноздрей приятелей запах бензина.

– Ненавижу, – пробормотал Олег.

– Шо ты ненавидишь? – поинтересовался Гриша, поправив очки, которые стали сползать с его вспотевшей на жарком солнце переносицы.