Евгений Воронянский - Трилогия «Ще не вмерла Украина», книга первая «Заказное убийство»

Очень помог ему адаптироваться в стремительно меняющемся обществе некто Михаил Рубинштейн, а проще Мойша, предприимчивый представитель избранного самим Господом богом народа, с одной стороны мот, кутила и игрок, а с другой – жаднющий барыга, не останавливающийся ни перед чем ради денег и прочих прелестей жизни. Этот Мойша при коммунистах бездельничал и мошенничал с малолетства, а лишь только появилась возможность удрать из ненавистного Совка в смутные времена перестройки он оказался за океаном в обожаемой им со школьной скамьи Америке, где попробовал сколотить себе солидное состояние. Но поскольку делать что-то полезное и нужное для людей он не умел и не хотел, то ему в этой «земле обетованной» не подфартило и задним числом можно даже удивляться как Мойша выжил в этой агрессивной среде. На его счастье рухнул Союз и с помощью немногочисленных друзей, а также американского правительства этот проходимец был депортирован из США в родной Киев. О таких метаморфозах в народе говорят: «пустили щуку в реку». В той мутной воде зарождающегося на просторах бывшей империи капитализма и нашли друг друга Мойшевский и Рубинштейн. В результате появилась некая торговая фирма, промышлявшая импортом различных дефицитных продуктов и товаров, которые с успехом заполнили еще не вполне сложившийся, но быстрыми темпами формирующийся рынок новой общественной формации. Трудно сосчитать количество суррогатной водки и такого же качества шампанского, различного рода дезодорантов и аэрозолей, шоколадок и киндер-сюрпризов сомнительного происхождения, различных коко– и пепси– подобных напитков неизвестно где, как и когда сделанных, которое через эту фирму контрабандно привозилось из Венгрии, бывшей Восточной Германии и Польши и распространялось на необъятных просторах Украины.

Одним словом, Эдоардо Михайлович делал деньги на всем, на чем только можно было их делать и не брезговал при этом никакими средствами. Ему, кстати, откровенно везло и он избежал печальных экспроприаций со стороны ментов, бандитов и всякого рода рэкетиров, искавших любую возможность поиметь что-либо «на шару». Конечно, не обошлось без нескольких печальных оказий, когда неизвестно куда пропадали фуры с уже оплаченным товаром, когда «сгорали» бананы, если вдруг отказывали холодильники в авторефрижераторах, когда его «разводили» и «кидали» набившие на этом руку жулики, но эти потери тонули в тех баснословных доходах, которые на прощанье предоставила ему возможность поиметь отмирающая Советская власть.

Мы не сказали еще об одном очень важном источнике обогащения нашего героя: ростовщичестве. С приходом в Украину по решению коммунистической партии дикого капитализма и с баснословно галопирующей инфляцией «подняли» голову всякого рода нечистые на руку финансисты, «менялы» и ростовщики. Позорное для Homo Soveticus при коммунистах слово «ростовщик», навеки дискредитированное гением Оноре Бальзака и Достоевского, обрело в новых экономических условиях совершенно иное звучание: кредитор или инвестор. Суть от этого, естественно, не поменялась, но отношение к этому явлению в обществе стало более терпимым и благосклонным. Процентные ставки на кредиты достигали 60—100 процентов годовых и Мойшевский никак не мог пройти мимо такого способа приумножить свой капитал, хотя делал это с превеликой осторожностью и давал деньги в долг только надежным и проверенным людям из своего окружения, избегая всякого неоправданного риска.

Не скоро и не сразу наш герой разбогател. Тяжелое и голодное послевоенное детство, а также жалкое полунищенское существование в молодые годы, когда единственным и постоянным блюдом его рациона были пирожки с ливером по 40 копеек (а после 1961 года по 4 копейки) за штуку, да еще тревожный сон в коммунальной квартире по улице Пирогова в родном ему городе Киеве, которая кишела всякого рода неблагонравным и сварливым сбродом, именуемым в общем и целом советскими гражданами, оставили в его памяти неизгладимый след, от которого он так и не смог избавиться до своего последнего дня. Однако, коммунистическая власть, надо отдать ей должное, дала Эдоардо Михайловичу бесплатное образование и профессию, согласно его возможностям и желанию, а позднее постоянную работу, согласно его таланту.

«Когда же юности мятежной пришла Мойшевскому пора», он имел возможность найти себе достойную половинку, с которой сочетался вскоре законным браком, как тогда было принято во многих благопристойных семьях. Это была симпатичная дородная «тёлка», получившая от родителей имя Рая, а наш герой с первых дней знакомства ласково называл ее Хризантема. Она уже побывала до этого в раннем и кратковременном браке, из которого выносила девочку по имени Света. Хризантема была бабенкой неглупой, знала себе цену и хотела от мужа и от жизни многого, и надо сказать, получила, в конце концов, свое в изобилии. Поскольку Эдоардо продал свою душу дьяволу, бог не дал паре детей, но это не особенно их беспокоило: Мойшевский был одержим только обогащением и сумел этим же самым заразить и свою ненаглядную половину. Жить им на первых порах было негде, но когда на кону стояла судьба элитной 4-ёхкомнатной квартиры в центре города, то наш герой не побрезговал и уговорил Хризантему ради этой квартиры переспать пару ночей с распределяющим жилищный фонд управляющим треста, в котором работал Мойшевский и который на радость новобрачным «положил глаз» на свежесть и прелести молодой жены своего прораба. Так они обзавелись желанным кровом над головой, да еще в престижном районе столицы процветающей социалистической Украины. В дальнейшем совместная жизнь Эдоардо и Хризантемы складывалась попеременно из розовых и мрачных тонов и после двадцати лет благополучно закончилась громким разводом, неизбежными спутниками которого были взаимные упреки и оскорбительные выпады в сторону оппонента, скандалы, рукоприкладство и прочие прелести подобных мероприятий. Лояльные советские законы, а также преступная самоуверенность и невежество супруги позволили Мойшевскому усыпить бдительность Хризантемы и сохранить для себя большую часть нажитого за долгие годы имущества, о многом из которого, справедливости ради надо сказать, доверчивая дама даже и не догадывалась. В судебном порядке решалась только судьба квартиры бывших супругов, из которой Хризантема ни в какую не хотела убираться. Эдоардо купил для нее взамен 3-ёхкомнатную квартиру со всеми удобствами на Борщаговке, но вопрос «завис» в воздухе из-за несговорчивой позиции бывшей жены и только небескорыстное содействие Председателя Апелляционного суда города Киева и исполнительной службы соответствующего района позволило нашему герою окончательно избавиться от надоевшей ему Хризантемы, выселение которой из родных пенатов превратилось в настоящий спектакль с неизбежными в таких случаях проклятиями и слезами.