Ксения Ремарк - Головные мюсли

– Женщины, на твоих рисунках. Ты их срисовывал с живых?

– Только одну.

– Со своей девушки?

– Да.

– Она будет против, если ты меня нарисуешь?

– Мы с ней расстались. Уже давно, – ему была неприятна эта тема.

– Ясно. Ну тогда нарисуешь меня?

– Ты хочешь, чтобы я тебя нарисовал?

– Голой.

– Что? Ты серьезно? – он огляделся вокруг. – Ты не стесняешься?

– А чего мне стесняться? Мы же с тобой не будем этим заниматься. Я тебе попросту не дам. Я просто хочу портрет своего тела.

– Я не против. Просто давно не практиковался, – он стало мило заикаться.

– Ничего страшного. Напиши мне свой адрес, я приду к тебе вечером.

Эту фразу видимо услышал Максим, и на перемене, в столовой он подошел ко мне наполненный ревности до самых ушей.

– Я слышала ты сегодня к Илье собралась?

– Откуда ты знаешь?

– Я тебе сказал, что слышал, глупышка.

– Это не твое дело, баран.

– Дело то может и не мое. Просто я думал, что ты сегодня ко мне приедешь.

– В честь чего?

– В честь нашей любви.

– Бля, ты иногда такую херню несешь. Я просто в шоке.

– Ну а как это еще назвать?

– Было бы что называть. Ты про наш одноразовый секс?

– Я про то, как называть те случаи, когда ты пьяная в хлам, приезжала ко мне.

– Ну видимо, домой не хотелось, а ты всегда пускал. Плюс, у тебя всегда есть что перекусить.

– Вот как?

– Ну да. А чего ты от меня хочешь, соплей?

– Я не думал, что ты такая гнилая.

(Ох, как же его это обидело. Я просто умру со смеху)

– А я не думала, что ты тряпка.

Я сказала это не просто так. Иногда, когда мы напивались с ним у него дома, после секса, поздно ночью я оставалась спать у него. Случалось такое, что перед сном он рассказывал мне о своей жизни, о том, как ему было одиноко, как его никто не понимает и тому подобное. Он был со мной очень искренним, но только ночью, еще много извинялся, что в универе обзывает и огрызается. Он был влюблен в меня. С самого первого раза, с первого поцелуя, он влюбился в меня и все никак не отвянет. Но мне не нужны отношения, я непостоянна. Мне хочется менять мужчин, пробовать их как вино. И да, иногда возвращаться ненадолго к любимым сортам. Если быть с мужчинами искренней они тебя полюбят. Ведь всем нравится искренность. Я не хочу привязывать парней к себе. Мне нужна от них лишь одна ночь, но некоторые из них хотят, чтобы я оставалась. Они все мне рассказывают о себе, делятся иногда откровенным, и я делаю вид, что понимаю их и жалею. Но даже утром я ухожу от них, обещаю забыть все секреты и желая каждому найти свою возлюбленную. И плюс в таких ситуациях таков, что меня забывали, не пытались вернуть. Я безумно радовалась, когда узнавала, что у моего любовника появилась девушка. Искренне была счастлива за них. Но Максим. Этот бедный глупышка не мог никак меня отпустить. Даже когда он видел меня с другими, то начинал ревновать и даже обижаться. От этого он меня и обзывал, и задирал перед группой, потому что ему было обидно. Я пыталась переключить его внимание с меня на другую особу, но к сожалению, он был упрям как баран и отказывался от всех моих подруг. Иногда я приходила к нему и была с ним из жалости. Я напивалась и корила себя за жестокость к нему. Честно, я плакала, потому что мне было очень жаль его. Он меня любит и страдает от этого. Но я не могу ему помочь. Он для меня словно болен. Как больной раком. Хотя любовь излечима в больших случаях. Я отчасти ненавидела Максима за любовь ко мне. Этот идиот терзал мне сердце. Самое ужасное это то, что он все делал так как мне нравится. Абсолютно все. Если бы я выбирала с кем мне встречаться, то не раздумывая выбрала бы этого оленя. И меня это бесит. Порой, воспоминания о нем сами выскакивают в моей голове. В тот момент в столовой, я опять возненавидела себя за жестокость к нему.

Максим смотрел на меня, пытаясь убить взглядом и снова вызвать жалость.

Я тяжело вздохнула: «Максим. Сходи к психологу пожалуйста».

– Зачем? – недоумевал он.

– Чтобы он помог тебе вылечиться, – я встала и собиралась уходить.