Александр Северин - Новогодние чудеса

Вечером, Сашке было не заснуть. Оказывается, папа Ангелины даже не знал о существовании дочери. Его родители прятали письма, приходившие сыну, потому что боялись, что он уедет в Россию. Теперь Делмар очень счастлив и очень хочет увидеть дочь. Он спрашивал Сашку обо всем. Что любит Ангелина, о чём мечтает. Санёк всё ему рассказал. А ещё Сашка и две мамы договорились, что ничего пока не расскажут Ангелине.

Приближался Новый год. Праздничная суета охватила всю школу. На окна наклеили снежинки, классы украсили переливающимся «дождиком». На математике Сашке разрешили сесть за одну парту с Ангелиной. Мальчик рассказывал ей о том, что мама разрешила купить попугая, и что он обязательно научит его говорить.

– Сашка – дурак? – улыбнулась девочка. – Этому ты научишь его?

Санька был « на седьмом небе». Ангелина улыбается! Знала бы она, какой сюрприз скоро её ожидает.

Прозвенел звонок. Учительница задерживалась. Вдруг дверь распахнулась и в класс вошла математичка, а следом за ней директор и высокий, очень красивый мужчина. У мужчины была смуглая кожа, чёрные курчавые волосы и удивительные синие глаза. Он оглядел класс. Все молчали. Директор вышел вперед и сказал: «Ребята, познакомьтесь, это мистер Делмар, наследный принц короля одной маленькой африканской страны. Он привёз в нашу школу много подарков. И, самое главное, это папа нашей Ангелины».

Ангелина замерла. Она во все глаза смотрела на этого красивого мужчину и не верила, что это её папа. Сашка толкнул её локтем в бок.

– Ты чего сидишь? – прошептал он.

Ангелина побледнела. Внезапно у неё сильно заболела голова. Она встала, но вдруг почувствовала такую слабость, что не могла сделать ни шагу. Отец подбежал к ней, схватил на руки, и они заплакали.

Плакала математичка, плакали девочки, всхлипывал настоящий друг Санька. Потом Делмар поставил Ангелину на пол, присел на корточки и, глядя в глаза, сказал: «Доченька, я – наследный принц, но скоро я стану королём, поэтому ты у меня – настоящая принцесса».

Потом вдруг воскликнул: «А где же мой главный подарок?» И выбежал в коридор. Через пару минут отец вернулся. На руках он держал… Ангелина подумала, что на руках у отца сидит маленький ребёнок в вязаной шапочке и розовом комбинезоне. Но когда отец протянул этого «ребёнка» Ангелине, девочка взвизгнула от неожиданности. Из-под вязаной смешной шапочки выглядывала обезьянья мордашка. Обезьянка обхватила Ангелину за шею и положила голову ей на плечо. Девочка оглядела класс. Зарёванные девчонки шмыгали носами и улыбались, мальчишки смеялись. Громче всех хохотал Санёк. Ангелина перевела взгляд на новенькую. Кудрявцева держалась обеими руками за волосы и во все глаза смотрела на обезьяну.

Счастливая Ангелина сунула руку в карман, достала конфету, подошла к Наташе и положила конфету на парту.

– Спасибо. – Прошептала Наташа. Потом уткнувшись лицом в ладони, громко зарыдала.

Ангелина обнимала обезьянку, смотрела на отца, на свой класс и была самой счастливой на свете. Самой счастливой принцессой из пятого «Б».

Как же хреново! Тошно, противно… В горле – пустыня Сахара. Голова раскалывается, а ещё эта Мышь пиликает на своей скрипке! Я со стоном приподнял голову. Ненавижу свою соседку! Серая мышь, в вечно сером платье, со своей серой скрипкой. Вру. Скрипка была благородного цвета. Она отливала красным деревом, переливалась, перекатывалась теплом клёна. Соседка говорит, что её музыкальный инструмент (она так и говорит, инструмент) сделан из дерева, которое росло в горах. Выдумщица моя соседка. И мышь. Серая. Я уже второй год снимаю комнату. И угораздило делить квартиру с этой скрипачкой!

Вчера была первая презентация моей книги стихов. В библиотеке, куда собрались приглашённые, звучали пафосные речи, мне улыбались, меня фотографировали. А вечером мы с Матвеем напились. Пытаюсь вспомнить, как оказался дома. В памяти – провал. Чёрт бы побрал эту скрипку! Замолчит она когда-нибудь? Я сжал кулак и загрохотал в стену. Скрипка пискнула и умолкла. Вот и хорошо. Я сел на кровати. Голову словно сдавило в тисках. Нашарив тапки, я поплёлся на кухню. В раковине лежали тарелки с остатками засохшей пиццы, в красивой изящной рюмочке скорчились окурки. А рюмочка-то не моя. Блин! Сейчас Мышь распищится, что посуду её трогали. Я попытался вытряхнуть окурки, но рюмка выскользнула из рук и со звоном ударилась о кафельный пол. Осколки разлетелись. Скрипнула дверь. Из-за двери осторожно выглянула соседка. Рыжеватые волосы не были, как обычно собраны в идиотский пучок, а волной спускались на плечи. Мышь отбросила волосы назад и посмотрела на меня, на осколки, на гору немытой посуды.