Наталия Шабашова - Downshifting по-русски

Свидетельницей этого эпизода была Алена, которая сидела неподалеку от меня в Open Space. Казалось, ничего особенного не произошло, он немного превысил свои полномочия, был груб, раздражен и невежлив. Но когда Ионис узнал о происшествии, ноздри его носа вспучились, как у ещё необъезженной лошади, вынужденной внезапно остановиться по воле наездника. А глаза и без того большие, стали напоминать две мишени в пулевом тире, с черными сердцевинами в них.

На разборку он взял меня с собой. Он вошел в кабинет моего обидчика первым, и по-английски, что-то говорил ему. Что-то, во что я даже не вслушивалась.

Мой защитник выглядел при этом, как испанский конкистадор, демонстрирующий свои владения и власть в только что павшей от вторжения его войска провинции. Я была поражена.

С тех пор за документами из отдела этого человека к нам обращалась его специалистка. Тоже нервная меня она старалась ни о чем не просить. Потом я видела его в кофейне. Он разговаривал с директором HR. Он был взбудоражен, что-то активно ей объяснял. На лице читалось сильное эмоциональное напряжение. А через несколько месяцев я узнала, что его уволили. Или он сам ушел. В таком вопросе, как я поняла намного позже, это совсем непринципиально. Всего лишь расставание, в котором, как теперь говорится, виноваты оба. Причина увольнения не была в эпизоде, случившимся у нас в отделе. На многих предприятиях в России только так и разговаривают.

Когда ставки высоки, только человек с нервами из высоколегированной стали может продолжать функционировать нормально. Шаг вправо – ты бесчеловечен. Шаг влево – ты – банкрот. «Большие» люди так и вальсируют годами. Кто – до нервного срыва, кто – до инсульта, кто – до потери семьи. Он был человеком «не этой компании». Об этом понятии я узнала немного позже.

Теперь специалисты отдела комплаенс находились на особом счету и в покровительстве не только у авторитарного латиноамериканца, но и у компании в целом.

***

Надо сказать, что лето было чудным, вот только я его почти не видела, разве что могла залипнуть минут на 10, смотря в окно. В перерывах между перебиранием документов и тем, чтобы ответить на многочисленные письма сотрудников других отделов, нужно было как-то отвлечься.

Помню, ещё в старших классах учителей это страшно раздражало. Что поделать, улицы в моей жизни не было. Каждый день учеба в школе, занятия спортом и другие увлечения были расписаны по часам, но как я любила смотреть в окно! В этом занятии больше всего интересен процесс: сначала оцениваешь погоду за окном, потом в зависимости от времени года, рассматриваешь деревья, листья или прослойки снега между ветками, статичны они или подвижны. Насколько сильный ветер? Удача – увидеть в окне проходящего мимо человека, сразу есть о чём думать: кто такой, куда идёт, замёрз или нет.

Вот так я и летала в облаках: сначала в школе, потом в институте на лекциях. И наконец, оказалась в них буквально: на 60-ом этаже небоскрёба, в компании с мировым именем, с окладом большим, чем у всех остальных знакомых моего возраста, и тем же типом отдыха: долго-долго смотреть в окно.

Всё дело в том, что в башнях, они повсюду. Они не открываются, когда жарко. Не закрываются, когда холодно. Окна здесь – это внушительная часть строительной конструкции, прочнее, чем некоторые стены. В офисе вместо стен – перегородки. Вместо кабинетов – переговорки. Остальное – холл.

Если посмотреть перед собой в окно – можно увидеть, как на юге Москвы начинается гроза. Слева при этом будет солнечно. Облака тянутся в эпицентр событий, словно мягкая намагниченная металлическая стружка.

Приятно наблюдать за рекой и речными трамвайчиками. Хотя слово трамвайчик не подходит для описания тех ресторанов на моторе с яркими подсветками, от плавного движения которых вниз по реке поздним вечером невозможно оторвать взгляд.

А если подойти к стеклу вплотную, внизу увидишь котлован, начало очередной стройки. В движении, но будто в замедленной съёмке. Маленькие человечки передвигаются между плитами, их видно только благодаря ярко-оранжевым накидкам и каскам. Ты будто погружаешься в мир Lego в магазине “Hamley’s”. И тянется рука к кнопке, чтобы инициировать движение крана или перемещение машин из подземных парковок и обратно. И все это в условиях абсолютной тишины и безмолвия. Разве что звук печатания на ноутбуке или движение чувствительной части ксерокса дополняет картину и, наконец, возвращает в реальность. Точнее, в этот её срез.