– Нашла! – крикнула девушка кому-то через плечо.
– Заканчивай, кажется опять начинается! – раздалось ей в ответ. Девушка с опаской оглянулась на подкравшуюся сзади тень.
От каждого плевка ветра башня шаталась как гуттаперчевая, и, хотя не было зафиксировано ни единого случая того, чтобы башня рассыпалась, не было такой, которая бы в конце концов вместе со всем своим скарбом так колом и не была бы проглочена – торчащий из земли исполин в одночасье превращался в культурный слой, «подарок» для будущих археологов. Когда башня обрушалась дотла, археологи были единственными, кто мог прийти на помощь выжившим, но о том, чтобы кого-то спасти не могло быть и речи, даже горстку людей вряд ли можно было довести по кипящей, раскалённой земле до перенаселенной, разбухшей, едва вмещающей уже имеющихся жителей соседней башни. Если терпела бедствие одна – с другой оставалось только наблюдать за крушением. Если светило солнце. Сами отважные, если только их до костей не сжирала лава, рано или поздно также становились достоянием немногочисленной когорты червей и своих же коллег, будущих представителей своей профессии.
Движимые не жаждой сокровищ, а жаждой знаний «кроты» рыли землю. Отчистив найденное от пепла, девушка сунула находку в рюкзак. Сокровища давно никого не прельщали. В условиях, когда бокс едва повторяет контуры твоего тела не станешь захламлять его вещами ненужными. Следы катастрофы, постигшей когда-то процветающую варварскую цивилизацию попадались всё чаще. В качестве нетленного источника знаний в башне было оставлено несколько старожилов, несколько энциклопедический экземпляров находились под охраной государства и жили вместе с детьми на самой верхотуре, они-то и рассказывали о том, что когда-то в лаве, как в кислоте, растворилась большая часть населения… со всеми своими отарами… Вообще старожилы многое рассказывали… Рассказывали о библиотеках, в которых на цепях сидели книги, о дисках, на которых хранились целые библиотеки, об одетых в непромокаемую одежду домах, о чулках, опоясав которыми, можно было выдернуть с корнем целую башню. Рассказам их мало верили, даже находя всё больше подтверждений их словам.
Сзади раздался залп фейерверка, девушка вздрогнула, с верхнего яруса горящей головешкой вниз полетел человек. Свои толстосумы были конечно и на башне. С вечной тягой к излишествам, с неистребимым желанием жить на широкую ногу богачи, в каких бы условиях не оказались, старались везде устроить себе хотя бы в миниатюре бельпок – сытно покушав мешки-толстосумы взбирались на самую верхотуру и тогда, разбрызгивая во все стороны искры шампанского, пылающие тела-кометы летели вниз… Вдогонку скулила скрипка… Не каждый готов был уйти с головою в работу изо дня в день продолжая жить, занимаясь расчетом параметров стен с их последующим возведением в ожидании того момента, когда всё со свистом провалится в тартарары сплющенного тяжестью башни скомканного тесного общежития, не у каждого элементарно хватало крепких длинных нервов…
Чудаки, не желающие воспользоваться неотъемлемым правом гражданина на свои три аршина, случались и среди обычных жителей башни – тело в таких случаях незамедлительно изымалось в целях дальнейшей правомерной утилизации заключенных в нём частей. Утаивание, на которое могли решиться разве что только родственники, стало не просто роскошью, а уголовно караемым преступлением – запрещалось всё, что вело к утяжелению башни – любой пустяк, зубочистка, все глубже загонял гвоздь башни в землю. В условиях непрекращающейся грандиозной стройки материалов на повседневные нужды не хватало, вместе с тем процветало кустарное производство, а вместе с ним и черный рынок, черепа шли на утварь, в особой цене были кубки – подлинные произведения искусства, за которые люди побогаче платили баснословные деньги… Особым шиком считалось пригубить вина из такого вот кубка во время одной не для всех вечеринок… Единственный живший на башне музыкант (выхлопотанный когда-то боссами у Правительства, за деньги на башне можно было купить все, только не билет на верхний уровень) мечтая об оркестре, завещал сделать из себя флейту – не жадное на советы сарафанное радио, в отличие от вечно барахлящего обычного, в условиях повышенной скученности работало отлично, из уст в уста передавались нетривиальные рецепты касательно того, как из берцовой кости сделать музыкальные инструменты, дудки, флейты и другие полезные в быту инструменты – гребни, ножи, вилки… Рецепты были такими обильными, что порой небезопасно было возвращаться в свой отсек темным лестничными пролётами.
Читать дальше