Татьяна Колчерина - Чувство вины

– А вдруг он не родной тебе? – неожиданно спросила Олеся.

– Как это? – не поняла я.

– Ну, так. Не он твой папа, а другой какой-то человек. Ты просто об этом не знаешь. А он знает, и поэтому так к тебе относится.

– Но такого не может быть. – возразила Ника. – У него же есть уже мои брат и сестра. Да и сестренка после меня родилась. Откуда же я тогда взялась?

– А вдруг твоя мама взяла тебя из детского дома, а он не хотел?

– Зачем моей маме чужой ребенок, когда у нее своих было двое? Да еще и муж, который не хочет этого?

– Ну, мало ли, что там было? Может, ты дочь ее лучшей подруги? А подруга умерла. И твоя мама решила в память о подруге взять ребенка себе. И мужа она не послушала, потому что подруга была для нее важнее. Я бы точно так сделала.

– И тогда получается, что моя мама мне не родная? – испугалась Ника. – Но это точно не правда. Я на нее очень похожа. Мне все это говорят.

– Ладно, другой вариант. – не сдавалась Олеся. – Ты ее племянница. Поэтому и похожа. Потому что родственница.

– Но тогда, чья я дочь? У мамы есть двоюродная сестра, она живет в деревне. Мы с ней мало общаемся. И они с мамой совсем не похожи, судя по фотографиям.

– Ну, может, они не похожи. А у вас гены совпали. И ты похожа не на родную маму, а на тетю. У твоей настоящей мамы были какие-то проблемы в жизни. Может, ребенка без мужа родила. И решила отдать его, чтобы не было позора.

– Не знаю. Как-то это неправдоподобно. Как в кино.

– И что? Всякое в жизни бывает. Ты постарайся узнать. Присмотрись, понаблюдай за родителями. Поищи в документах. Если тебя удочерили, об этом должно быть где-нибудь написано.

– Ладно, я посмотрю. – неуверенно сказала Ника. – Вообще-то у нас дома все важные документы лежат в шкафу, запертые на ключ. А где лежит ключ, я не знаю.

– Тогда попробуй у мамы узнать. Поспрашивай.

– О чем?

– О родственниках. Вдруг есть какая-нибудь загадочная история неизвестной тебе родственницы, с которой почему-то совсем не общаются. Или про твою тетку что-нибудь промелькнет.

– Ты прямо как детектив. – засмеялась Ника. – Тебе надо книги писать. Или следователем работать.

– Я подумаю. – улыбнулась Олеся. – А ты подумай над тем, что я сказала.

– Хорошо. А теперь давай спать. А то завтра проспим.

– Давай.

Подруги стали часто так ночевать.

Олеся оказалась такой выдумщицей! То выстроила целую детективную историю с удочерением Ники. То придумывала какие-то интересные занятия. В один вечер она где-то раздобыла черный парик, нацепила его на Нику. Накрасила очень ярко маминой косметикой. И заставила изображать знойную красотку. В другой раз она намотала подруге на голову шарф, надела на нее халат и нарисовала черные брови и бороду. В тот вечер Ника была арабским шейхом. Осмотрев свое творение со всех сторон, Олеся сказала:

– Я в тебя почти влюбилась. Точнее, в арабского шейха.

А однажды она нарядила Нику в бомжа. Неизвестно откуда достала старый мужской костюм, разлохматила волосы, нарисована на лице щетину и фингал под глазом. А потом с хохотом валялась по полу, не в силах подняться.

Ника посмотрела на свое отражение в зеркале и сказала:

– Не нужно тебе идти в следователи. Лучше стань гримером. У тебя очень хорошо получается.

– Хорошо. Но только если ты будешь моей моделью.

– Я согласна.

Так они веселились пару раз в неделю. Общение с Олесей было для Ники очень радостным. Это отвлекало от мрачных мыслей, которыми она упивалась, находясь дома.

Они могли часами гулять на улице. Олеся заставляла Нику примерять в магазинах разную одежду и говорила:

– Если бы у меня были деньги, чтобы это все покупать, я бы делала из тебя, кого захочу. Хоть королеву Англии. Хоть Майкла Джексона.

– Ты думаешь, из меня получился бы Майкл Джексон?

– Конечно! – воскликнула Олеся. – Черный парик, самая темная тоналка, и какой-нибудь блестящий костюм. Такой красавчик получился бы!

Ника смеялась над бурной фантазией своей подруги. И понимала, что, скорее всего, все их мечты так и останутся мечтами. Сомневалась, что отец разрешит ей учиться в театральном направлении. И будет Олеся тренироваться на других моделях.

Конечно, все, что они с Олесей придумывали, было всего лишь веселой игрой. Но ее слова о том, что, возможно, Ника не родная дочь своего отца, а возможно, и матери, не давала ей покоя. По совету подруги Ника наблюдала за родителями. И видела, что у них не очень хорошие отношения. Отец постоянно чем-то недоволен, часто злится, возмущается из-за любой мелочи. А мама молчит. Она как будто не слышит всего, что ей говорит отец. Она уже давно отстранилась от него, живет отдельной жизнью, в которую никого не пускает.