Лена Сокол - Разрешите влюбиться

Я всхлипнула и провела ладонями по сырым колготкам.

– Лучше б я красилась, – я с сожалением посмотрела на разбитые очки в руках старушки, – тогда бы меня не называли страшилой.

– Кто страшила?! Ты? – Она быстро-быстро захлопала белесыми ресницами. – Да я такой красавицы давно не видывала, честное слово! Нашла кому верить, лучше меня послушай, чем этих куриц размалеванных: люди не обязаны выглядеть так, чтобы всем нравиться.

– Но…

– Никаких «но»!

– Мне на пару пора, – жалобно протянула я, глядя, как пожилая женщина заботливо расправляет края моего плаща, чтобы он равномерно высох.

– Нет уж, милая, никуда я тебя не отпущу. – Она замерла, заботливо и по-отечески оглядывая меня. – Посидишь здесь с часок, высохнешь. Ничего с твоей учебой за это время не случится.

– Не могу! – Мне хотелось разреветься.

– Это еще почему?

– Сегодня важная лекция. Пропущу – ничего не пойму. А не пойму – придется материал самой искать по разным учебникам. На это времени совсем нет, у меня работа.

– Откуда же ты такая? Ответственная.

– Из Степановки, – пробормотала я, утирая подступившую слезу кулаком.

Раздался звонок, и кто-то требовательно позвал старушку.

– Хорошо, – вздохнула она, протягивая мне очки, – кофта сухая у тебя? В мокрой никуда не пущу!

Я поежилась, ощупывая рукава, те были терпимо влажными.

– Сухая, – слукавила я.

– Второй звонок прозвенит, и побежишь. А пока пусть колготки твои сохнут, – приказала она. – Придвигайся ближе. Вон, стучишь зубами. И волосы сырые. Караул!

– Пять минут, – словно заклинание, проговорила я и взглянула на висевшие на стене часы. Ровно две минуты до начала пары. – Спасибо вам.

– Не за что, – ответила гардеробщица и, осуждающе качая головой, поспешила к стойке.

– И зачем вы со мной только возитесь? – уже в спину сказала я ей.

– Потому что ты меня всегда благодаришь, а так не все делают, – прозвучало в ответ.

Я опустила голову вниз. Не плакать! Не плакать! Нельзя! Но стоило только вспомнить позорную сцену с падением в лужу, как к горлу снова подкатил здоровенный ком. «Стремная она. Курица мокрая!» – звенело в голове.

– Слушай, Дэн, – где-то совсем близко послышался знакомый бархатистый голос, – давай серьезно!

– Серьезнее не бывает, – ответил собеседник, рассмеявшись.

Меня вряд ли бы услышали в шуме голосов и топоте ног, но я тихонько встала, стараясь не обнаружить себя. Подошла на цыпочках к штанге, завешанной куртками и плащами, и повернулась боком, чтобы лучше слышать. В полуметре от меня находилась решетка, прислонившись к которой и стояли эти двое.

– Твоим условием было прокатиться в дождь на тачке с открытым верхом, – сказал Гай низким, густым, как шоколадный сироп, голосом, – я сделал, как ты хотел. Так?

– Брат, ты реально думаешь, что так легко отделался от меня? – Дэн рассмеялся. – Просто прокатившись в тачке, которую мне же и проиграл? Не-е-ет, ты проиграл мне тачку. Будь мужиком, выполняй условие и гони мне ключи.

Мне становилось все интереснее. Я моментально забыла и о влажной одежде, и о стучащих от холода и обиды зубах и протиснулась поближе. Замерла, чтобы не выдать себя, и еще сильнее вытянула шею.

Что, что вы там сказали? Погромче, пожалуйста!

– Денис, мы ведь с тобой друзья, – выдохнул Гай, – это же просто шутка. Неужели ты заберешь у меня машину? Тем более я сделал так, как мы договаривались.

Ох, снова этот голос – низкий, с хрипотцой. Напрочь лишающий воли. Понятно, почему все девочки курса замирали, едва этот парень появлялся в поле зрения. Они чуть не визжали от радости, если он замечал их. А я в такие моменты всегда кривилась, потому что не понимала, отчего такой ажиотаж вокруг его персоны.

Ну красавчик, конечно, даже спорить бесполезно. Не смазливый, а как-то по-мужски, что ли, привлекательный. Четко очерченные скулы, грубоватые черты лица и яркие зеленые глаза с длинными, как у девчонки, ресницами. И губы – отдельная песня. Оружие массового соблазнения: так и тянуло к ним – проверить, действительно ли они такие мягкие, какими кажутся.

В этом парне всегда чувствовалась особенная сила. Он выделялся бешеной, бьющей через край энергетикой. Я запрещала себе обращать внимание на красивых и избалованных женским вниманием парней, да и не было у меня времени на всю эту ерунду из-за учебы, но, надо признаться, даже я реагировала на его появление.

Когда Гай входил, какие-то девчонки глупо улыбались, одновременно поправляя прическу, и шли в наступление, а другие – молча застывали статуями, будто пораженные одним его случайным взглядом.