Андрей Абинский - Тайна озера Икс-Су. Закон-тайга

Мишка Пахомов потом станет деревенским кузнецом и будет караулить меня с ружьём в надежде убить. Это из-за Маруси, дочки Макара Тенешева.

Мне удалось исправить приемник сначала у родственников, а потом и соседям.

Но мы отвлеклись.

Я выждал время, чтобы лампы передатчика хорошенько прогрелись и нажал на телеграфный ключ. Неоновая лампочка на трубе волновода осталась холодной, зато графитовые аноды стали быстро краснеть.

Лиза стояла у меня за спиной и дышала мне в ухо.

– Всё понятно, – говорю, – коротит по анодному питанию.

– Это конец? – спросила радистка.

– Нет, только начало, – успокоил я её, – вскрытие покажет.

Одним движение я выдвинул блок выходного каскада.

Мохнатый паучок в недрах передатчика испугался вторжения и поспешно удрал в темноту. Аппарат не чистили лет десять. Там было всё – заросли паутины, гербарий из осенних листьев, засушенная флора и мёртвая фауна. Проблему я обнаружил с первого взгляда.

– Вот он, разделительный конденсатор, – говорю. – Пробит в хлам. Где-нибудь есть ящик с ЗИПом?

– В кладовке видела какое-то железо…

В тесной кладовой пахло сухой берестой и деревенской баней. Под завалами вил, деревянных граблей и поливальных шлангов мы обнаружили скелет неизвестного радиоустройства. Вероятно, оно пережило не одно цунами и, вдобавок, по нему проехал гружёный КАМАЗ. Однако нужный конденсатор я нашёл и, за неимением кусачек, отпилил его ножом. Также выдернул все радиолампы.

Весь ремонт с предварительной чисткой и заменой ламп занял два часа. На антенне засиял неоновый индикатор и стрелка амперметра устремилась к красному сектору.

– Гарантия два года, – сказал я радистке. – Сегодня я заработал на корочку хлеба?

– И даже на кружку молока, – улыбнулась хозяйка. – Сказать по правде, я не сразу вам поверила… Ночевать будете где?

– Перекантуюсь здесь, в зале ожидания или в местном отеле.

– У нас нет отеля. Гостиницы тоже нет. Много раньше был постоялый двор, когда ещё кони были. Вы можете остановиться у меня. Места всем хватит.

– Сам не будет против? – спросил я для приличия.

«Сам» – так у нас называют хозяина или мужа.

– Сам с усам, – усмехнулась Лиза. – Поехал на заработки в Запсиб. Там и завёл себе городскую.

– Ну и лопух! – говорю. – Он об этом ещё пожалеет.

– Уже пожалел…

– Спасибо, Лиза. Ночлег отбатрачу. Могу дров наколоть, Бурёнку подоить, кур накормить.

Соврал, конечно. Доить коров я не умею.

– Коровы у меня нет, – сказала радистка. – Цыплят Светик накормит, а вот дрова – это можно.

Лиза недоверчиво посмотрела на мои интеллигентские руки.

– Светик, проводи дядю Андрея до хаты. Покажи где топор.

Девочка взяла меня за руку и мы пошли вдоль посёлка, здороваясь со всеми встречными. Встречные заинтересованно смотрели на меня и потом оглядывались вслед. Здесь новое лицо – целое событие. По пути заглянули в магазин. Продавщица, полная румяная женщина, сидела у окна и читала книгу с деревенским названием «Над пропастью во ржи». Мы поздоровались.

– Тебе что нравится? – спросил я Светика у прилавка.

– Колбаса, – не задумываясь, ответила девочка. – И ещё «Баунти», «Марс» и «Сникерс». А лучше – сразу по две.

Мы купили батон докторской колбасы, три жирных селёдины, полкило алтайского сыра, а также «Марсы», «Сникерсы» и «Баунти». Всех по три. Немного поколебавшись, я взял ещё тяжёлую бутылку портвейна. Шампанского и Бургундского в этом сезоне не завезли.

– Дядь Андрей, ты что больше любил в детстве, – спросила Света, – «Марс» или «Сникерс»?

– Петушка на палочке…

Рубленый дом Лизаветы был огорожен забором из железной сетки. Посреди огорода стоял разлапистый кедр. Ещё был низкий сарай, баня и туалет. Веранда блестела зелёными стёклами. На крыльце щурила глаза лохматая кошка. Потом я узнал, что это сибирский кот и зовут его Тимофей.

У сарая высилась груда берёзовых чурок. Тут же, в железном ведре, был замочен тяжёлый колун с вытертым до блеска топорищем. Топор был острый и хорошо сидел в руке.

На веранде я стянул с себя джинсы и переоделся в спортивный костюм. Светик тактично смотрела в сторону, однако заметила:

– Какие у тебя длиннюшие пальцы. Как у ведмедя на лапах.

– Это чтобы на кедры лазить за шишками.

Колоть дрова – моё любимое занятие. После забивания гвоздей. Из-за плеча, на выдохе, всаживаешь клин топора в середину чурки и она раскалывается с тонким звоном. Потом каждую половинку кроишь ещё на три части. Я увлёкся, вспотел и снял рубаху. Гора поленьев вокруг меня быстро росла. Пришлось относить их в сарай и укладывать вдоль стены. В этом мне помогала Светик.