Георгий Баженов - Ты и я

Щелкнула замком входная дверь, и Татьяна разом напряглась как струна: Анатолий? Нет, это был не он. По быстрым легким шагам, по тому, как небрежно и свойски были сброшены с ног туфли, Татьяна догадалась: Наталья. Навстречу ей вышла из комнаты Надежда – Татьяна услышала их разговор, резкий, непримиримый голос Натальи и виноватый, оправдывающийся голос Надежды, потом все смолкло – обе, вероятно, ушли на кухню. Татьяна знала: вскоре Наталья постучится к ней в комнату, – гостей матери Наталья выносила с трудом и при всяком случае старалась сказать им что-нибудь колкое, а то и оскорбительное. Конечно, мало кто всерьез обращал внимание на выходки девчонки, все считали – это так, возрастное, обыкновенная грубость и невоспитанность современной сопливой молодежи, для которой нет ничего святого на свете…

Уверенная в том, что Наталья с минуты на минуту может прийти к ней, Татьяна заставила себя встать, включила настольную лампу, достала из платяного шкафа белье и, поудобней расположившись в кресле, занялась починкой. Со стороны все выглядело так, будто Татьяна, тихая, счастливая, умиротворенная, давным-давно сидит и чинит белье… Так именно и показалось Наталье, когда через несколько минут она действительно заглянула в комнату к Татьяне.

– Во, хоть один нормальный человек! – сказала Наталья обрадованно. – Привет, Тань! Трудишься?

– Здравствуй, Наташа! – ровно ответила Татьяна, скрывая внутреннее свое состояние. – Проходи, чего в дверях стоишь?..

Наталья села на стул, небрежно красивым движением закинув ногу на ногу. Гибкая, стройная, в короткой – с широким поясом – куртке-ветровке, она казалась совсем взрослой, уверенной в себе, и только душа ее, знала Татьяна, была еще детская, неокрепшая…

– Слушай, а где твой Анатолий? – спросила Наталья.

– Спроси чего-нибудь попроще. – Татьяна продолжала заниматься починкой, не поднимая глаз на Наталью.

– Да, проблема… – вздохнула Наталья, и в голосе ее звучали (странно для Татьяны) нотки пожившей, немало повидавшей в жизни взрослой женщины. – А у нас вон, слышишь, гуляют…

– Знаю, – Татьяна откусывала нитку, и это «знаю» прозвучало хлестко, как будто зло.

– Приглашали?

– Надежда заходила.

– Слушай, Тань, скажи – только честно. Тебе нравится моя мать?

– Нравится, – без колебаний ответила Татьяна.

– Знаешь, она всем нравится… вокруг нее так и вьются. А меня зло берет! Дура я?

– Ревнуешь, – спокойно сказала Татьяна.

– Я – ревную?! – возмутилась Наталья. – Да мне плевать на нее. Просто обидно – и все.

– Чего обидно-то? – спросила Татьяна, хотя могла и не спрашивать: разве она не знала жизни соседей?

– Обидно, что отец с матерью как кошка с собакой… А тут все вьются… и что надо? Так бы и засунула всех в мясорубку!

Татьяна улыбнулась на эти слова: эх, Наталья, Наталья…

Татьяна была старше Натальи на семь лет, к тому же Наталья – всего лишь девятиклассница, а Татьяна – замужняя женщина, у нее вон Андрюшке шесть лет, через год в школу пойдет, и все-таки, несмотря на разницу в возрасте, Татьяна с Натальей говорили на «ты», что-то в них – в обеих – было такое, из-за чего ну никак не представишь, чтобы они обращались друг к другу на «вы», – по духу и по душе они походили, пожалуй, на сестер-близнецов.

В дверь квартиры неожиданно позвонили. Татьяна невольно вздрогнула, хотя это никак не мог быть Анатолий: у него был свой ключ и в дверь он никогда не звонил, даже если приходил совсем поздно.

– Два звонка. К нам, – иронически усмехнулась Наталья. – Мало их там, так еще кто-то вспомнил…

– Пойди открой, – сказала Татьяна.

– Сами разберутся.

Действительно, дверь открыли, но почти сразу к Татьяне заглянула Надежда.

– Тань, к тебе. – И без перехода добавила, обращаясь к дочери: – Выйди, пожалуйста. Ты мне нужна.

– Это еще зачем? – пробурчала Наталья, но спорить не стала, поднялась со стула. Встала с кресла и Татьяна, так что из комнаты они вышли вместе.

В прихожей Татьяна увидела мать; та все еще стояла у порога, маленькая, в обтрепанном пальто, не решаясь раздеваться, пока не увидит Татьяну.

– Ты что же два раза звонишь? – в который раз проговорила Татьяна. – К нам один звонок.

– Путаюсь. Как ни приду, так путаюсь, – развела руками мать.

Татьяна помогла ей снять пальто, подала тапочки. Мимо них прошел рослый, с обвисшими усами парень. Обронил иронически и хмельно:

– Добрый день, граждане… Извините!

Мать посторонилась, а Татьяна и внимания на него не обратила, хотя видела его у Надежды не в первый раз. Однажды он даже сказал ей: «Какая симпатичная девушка – и такая сердитая! Чес-слово, загадка природы!..» Но Татьяна и бровью не повела – она вообще не любила гостей Надежды. Почему? Сама не знала. Ну, пьют, ну, веселятся, ну, шумят – но разве этого достаточно, чтобы понять и узнать людей?