Алексей Рябчиков - Дождливая пьеса

– Простите – сказал он, после небольшой паузы и поднял вверх правую руку. Мировой жест, означающий сигнал стоп – Кажется, я провалил задание.

– Задание? Это новый способ знакомства? – немного сердито спросила она.

– Нет – он протянул ей карточку с учебы.

– Журналист?

– Я хожу на курсы актерского мастерства. И вот сегодня нам раздали эти карточки. Мы должны были придумать образ под эту профессию и поговорить с прохожим.

– И что вы придумали?

– Я решил сделать своего журналиста – он задумался, потом щелкнул пальцами – Знаете, кто такой Макс Пэйн?

– Что-то слышала, но…

– Это такой меланхоличный тип. Он был полицейским, потом у него убили жену. И он решил отомстить. Но так как он все время про неё думал, то он запил. Получается мой журналист такой же, он пьет, пишет статьи и цинично рассуждает о жизни.

– Тогда да – проговорила она и улыбнулась.

– В смысле да?

– Вы провалили задание.

Он тоже улыбнулся, хотел сказать ей: Верно, подмечено, но передумал. Эту краткую неловкую паузы прервала она.

– А вас записывают на камеру при задании? – она осмотрелась – Я тут больше никого не вижу.

– А почему тут кто-то должен быть?

– Ну а кто скажет, провалили вы задание или нет?

– Ааа. Вы про это. Это я для себя провалил. Учителю то пофигу. Это итак понятно. Он свои деньги получил. Я ему десять тысяч отдал за семь дней, а он мне теорию рассказал. А дальше уже моя инициатива следовать этой теории или забить.

– Многовато.

– Сейчас все дорого. А можно я вопрос задам? Он будет немного глупым.

Она положительно махнула головой.

– Вот вы сейчас сидите и пишите эту церковь. Но вам же нельзя будет уходить с вашего места, пока картина не будет готова, чтобы ракурс не потерять?

– Это не глупый вопрос, я думала, вы спросите про наличие парня.

– А он есть?

– Нет.

– Понятно. А что касаемо ракурса?

– Набросок. Сначала я сделаю набросок, а уже потом дома превращу его в картину.

– И сколько это займет по времени?

– Ну если никто не будет отвлекать – она улыбнулась – то часа три.

– А можно мне тут тихо постоять, понаблюдать. Мне интересен момент появление рисунка на листе. Я вот сколько не пытался, вроде голова понимает, что эта линия должна быть здесь, а руки рисует прям совсем другое.

– Только тихо – она мило улыбнулась.

– Отлично. Схожу-ка я за кофе, вам взять?

– Не откажусь.

– Что с этой картиной? – говорит Дмитрий вслух.

– Ты сейчас про что?

Их взору открывается серое одноэтажное здание, со старой угловатой архитектурой.

В прежние времена в нем заседали политики, потом сидели ученые, потом его отдали на переквалификацию электриков, а когда

учебный центр обанкротился, здание выкупил местный бизнесмен и стал устраивать гостевые выставки разных художников. И вот теперь подошла её очередь.

На фасаде здания, прямо над главным входом, уже повесили большой желтый баннер с синей надписью: «Двойная абстракция». А ниже её фотография и фотография ее подруги.

– Помнишь, когда мы познакомились – говорит Дмитрий – Ты рисовала картину. Церковь на площади.

– Что это ты вдруг вспомнил?

– Просто интересно, что с этой картиной? Ты ее закончила?

– Нет. Ты меня отвлек, а потом я перегорела этой идеей.

Сама выставка открывалась лишь завтра, а сегодня, как предварительный показ фильма, только для близких знакомых и спонсоров. Их основная задача определить главные недостатки картин (может, висят не так или некрасиво написаны), при этом стоит понимать, что ни один знакомый не скажет правду.

Дмитрий дергает на себя стеклянную дверь, отходит чуть в бок, пропуская её, затем входит сам.

Перед ним предстает огромный зал с белыми стенами, на которых висят картины. А посередине этого зала, практически во всю длину стен, стоит еще одна стена – самодельная. Её сбили из досок и прикрепили к потолку, чтобы повесить как можно больше картин.

Возле входа стоит большой ящик, на нем изображен младенец с бутылочкой.

– Он тоже как элемент выставки? – показав пальцем на ящик, спрашивает Дмитрий.

– Это ящик благотворительности. Мы собираем деньги на лечение для детей больных лейкемией – говорит Анна и бросает в ящик сто рублей.

– Я так и думал. Хотя крылась надежда, что вы специально поставили этот ящик. На злобу дня.

– На злобу дня?

– Сейчас по телеку то и вон везде просят помощь на лечение болезней, я подумал, что вы продергиваете это.

– Может в следующий раз, если – она смотрит на него какими то усталыми глазами, будто ей все это надоело и ещё одно слово, и она взбесится – Ты пока поброди, мне нужно отойти.