– Да пару разов. Хотя уж таких тварей он там перевидал, что я бы давно штаны обгадил по самые энти… колени, да. Спереди и сзаду. Но он – не-е, – протянул ворожей с умным видом, – ни боиться их. Вообще ни разу. Мне б его решимости, а там, гляди, и давно бы пить так перестал. Да слабый я онче. Да. Ну, ты стой здеся. Я сейчас приведу мальца.
Спустя какое-то время он вывел за руку худенького мальчика.
– Ну что, прошу любить и жаловать. Рарог – это Ваня, твой лесной проводник. Ваня – это Рарог, твой новый батька.
Ваня с любопытством осматривал своими большущими зелеными глазами Рарога с ног до головы.
– Сколько тебе? – спросил Рарог.
– Ентой зимою будет вот столько, – Ваня показал на пальцах.
– Одиннадцать. Сойдет. Ну что же…
– Так. Придержите-ка своих коней, милсдари. Мы еще не обсудили самый главный вопрос, – скромно закашлял ворожей, положил правую руку Ване на плечо, а левую вытянул в весьма распространенном жесте.
– Хорошо. Сколько ты хочешь? – начал торги Рарог.
– А сконко ты обычно даешь?
– Столько, сколько обычно просят.
– А сконко обычно просют?
– Как обычно. Тебе ли не знать этого?
Ваня со странной улыбкой наблюдал за двумя спорящими мужиками.
– Вот чума же! А ты умеешь торговаться. Ладно. Давай один златый и забирай паренька.
– За один златый я и сам могу в лес пойти и вернуться с головой трупоеда в придачу.
– Ай, зараза. Я плохо умею считать. Не, я могу, конечно, по пьяни складывать и отнимать. Но этмо немного в другую сторону: складывать трупы в телегу и отнимать сладости у детишек – энт да, я могусь, – ворожей заскулил со смеху и взъерошил Ваньке волосы на голове, – поэнтому давай восемь раз по пять медяков. И еще восемь медяков сверху. Не знаю, сконко это в цифрах. Но вот моя цена.
– То есть твоя цена – двадцать восемь медяков?
– Ну если этно стонко, то тогда – да. Хотя… хитрый ты лис, а ты меня не дуришь случайно? А то я ой как энтого самого не люблю. Ужасть. Злюся от этного похлеще, чем бешеный лютолак с клещом на гузне.
– Так сам посчитай, а пока ты будешь считать – я возьму малого и мы уже дважды сможем сходить туда и обратно. За бесплатно.
– Медяки вперед, – согласился Мирослав после недолгих колебаний. И как только получил нужное количество монет, легонько подтолкнул Ваньку.
– Ты хоть не пропей все сразу, – сказал Рарог, глядя на то, как у ворожея задрожали руки при виде денег. – А то к тебе староста еще наведается вечером.
– От сююка, – присвистнул ворожей. – Ну ладно. Энтсамое, ты береги мальца. Уж больно привык я к нему.
– Постараюсь, – спокойно заверил его Рарог. – Ты же сам понимаешь, что если с ним чего случится, то я без него в лесу и шага сделать не успею, сожрут быстрее. Ну, пошли, чего время тянуть.
– Я тогда помолюсь за вас немножко, – грустно выдохнул Мирослав, когда проводил Рарога и Ваню до калитки. Он резко изменился в лице и помрачнел.
– Каким же богам? Старым или этому новому?
– Да кому угодно, хоть дядам. Я буду молиться тем, кто услышит меня. А то мне иногда кажется, что они от нас все отвернулись. Времена нонче совсем темные и поганые стали. Люди говорют, что нечисть лесная совсем оборзела и уже посреди дня из леса выходит и на девок да купцов нападает. Что-то у них там неладное творится, я это нутром чую. По ночам оттудава вой различный доносится да крики такие, что кровь стынет.
– Так, а почему вы свой лес «Трупным» прозвали? Я-то название давеча только услышал, а почему так – знать не знаю.
– Да понимаешь, поселилась у нас там с недавних пор якая-то паскуда мерзостная. И после энтого из лесу нашего ветер вонизму доносить стал. Падалью и скверной. И ягда один вельможа ворощался сквозь него, так и сказал: «Я в ваш трупный лес больше ни ногой, ни гузном». Вот так мы его теперь и называем – Трупный лес.
Все трое молча стояли и смотрели друг на друга.
– Тебе точно через лес нужно идтить? – спросил ворожей. – Ты же могешь по большаку обойти его. Хоть и он тоже не совсем безопасен сейчас.
– У меня нет выбора. По большаку слишком долго. Сколько там – три или четыре дня на дорогу понадобится? А через лес, насколько я знаю, напрямик – в самом плохом случае за сутки пройти можно. Да и к тому же на большаках обычно слишком много любопытных глаз и странствующих стражников святого обряда.
– Эх. Там домик один есть, он весь рунами исписан. Поможет ночь переждать, если она застанет в пути. А той мало ли чего случиться могет. Малец был там со мной пару раз, знает, где он находится.
Читать дальше