Геннадий Копытов - Кафе «Инферно»

Невероятно глупая, непростительная, неврастеническая привычка видеть всё в мрачных мистических тонах. Еще ляпни про «Магна Матер Диви, Красную тинктуру, или Потестас Магнум Универсум».

Федя подошел к низкому угрюмому зданию, которое перекрывало улицу поперёк. Левый нижний угол здания был подсвечен бледно – синим, неоновым светом. Это был старинный двухэтажный особняк, с извращенной ветвистой колоннадой и развесистой капителью. Низкая дверь, а над ней острые неоновые буквы, под «готику» гласили:

«Кафе Инферно»!

Федя подивился мудреному названию окраинного кафе… Чего только эти предприниматели не придумают для рекламы. Потянул узкую дверь, с прибитой в центре, позеленевшим медным гвоздем, пластифицированной облезлой козлиной башкой, и втиснулся в помещение, внутренность которого, мало сказать, была странной – невероятной!

Низкий мрачный потолок, массивные колонны с затейливыми капителями, копировали наружные, точь-в-точь. Стены выложены из небеленого пористого известняка, в которые вделаны бочонки с медными тусклыми обручами и краниками. На одной из стен, зловеще сверкала гирлянда из всевозможных образцов холодного оружия. Мечи и сабли проходили понизу – клинок к рукояти. Шпаги и палаши исходили от них под острыми углами вверх и вниз. Под ними на полу, хаотичной кучей, были свалены тяжёлые алебарды, арбалеты с небольшими лебедками для натяжения тетивы, булавы, кажется, даже аркебузы. В центре, на стене, несколько выше, находилась некая эмблема – гексаграмма из двуручных мечей, законцованная желтыми пластиковыми черепами. Всё это освещалось коптящими на колонах факелами. Ни одной электролампы!

– Фу! Какая мрачная стилизация под средневековье! —

Но здесь было некое, еще более, странное явление. В центре помещения, в полу зияла круглая дыра, метра три в диаметре. В ней гудело, и стонало, что-то надрывно, и мерцал отблеск огня, в глубине. Никаких ограждений, перил и прочих средств безопасности, вокруг неё не было!

Федя, весьма приблизительно, встав на цыпочки, определил, что глубина этого колодца: «…значительно превосходит глубину колодца Демокрита». Источник странного мерцания был где-то внизу, возможно на глубине нескольких километров.

– Готичненько… -подумалось Федьке.

Десяток грубых столов обожженного и полированного дуба располагались по спирали в, опасной близости, вокруг отверстия. Двое посетителей уже пребывали за вторым, от отверстия, столиком. И был ещё один, в дальнем – нишей – углу, слабо освещенном, коптящей сальной свечой. О внешности этого посетителя судить было весьма затруднительно. Весь он был скрыт под черным, с капюшоном плащом. Но изредка, проблёскивал из-под накидки и завесы смоляных косм, тяжким всплеском глаз. И этот взгляд можно было сравнить, разве что, со зловещим блеском стального клинка, вдруг освобождаемого от тесных ножен нетерпеливым невеждой.

Двое, что были неподалеку, походили на мальтийских кавалеров (хотя Фёдор, откровенно путал Госпитальеров с Тамплиерами), в предзакатный период развала ордена и финансовых передряг, но до того, как им занялся Император Павел Петрович и стал Великим Магистром Ордена…

Шляпы с широчайшими полями, золочеными бляхами и цветными страусиными перьями, шикарно валялись на столе. Края их, кавалеры мочили проливающимся вином, кое поглощали в большом количестве, из высоких кубков черного серебра. Были облачены они в чёрные камзолы с белыми симметричными крестами, под которыми проглядывали белые сорочки с кружевными лопастями воротничков, в черные кожаные штаны и высокие сапоги с металлическими, по носкам и голеням, вставками. Тяжелые черные плащи, с такими же крестами, и яркой изнанкой, были брошены на спинки высоких узких стульев, чёрного же дерева. Правыми руками кавалеры держали кубки, а левыми, грациозно опирались на эфесы с витыми гардами, вертикально водружённых, палашей.

Оружие, такой великолепной отделки, Фёдор видел, разве только, на фото из Оружейной Палаты Кремля.

Ошарашенный, подавленный, растоптанный этим костюмированным сном, Федя присел на каменных порожках.

Но тут появился некий объёмистый человек в шерстяной безрукавке, полотняных засаленных широких штанах, с плоским плешивым лбом и теменем, на коем прилип жидкий куделёк волос. Человечек был, к тому же, и обладателем мутного взгляда, и выпученных рачий глаз. Нос его был – настоящая перезрелая, обвислая слива, казалось пронюхивающая, ваши карманы насквозь.