Аскольд Де Герсо - И загляну в твои глаза…

– А? Что? – передёрнулся тот весь, в страхе.

– Разговор есть. Вставай.

– Какой разговор?

– Такой! – Иван рывком, сам удивляясь невесть откуда взявшейся силе, поднял его на ноги. – Выйдем… Не надо, чтобы ещё Лена об этом узнала.

– А у меня от жены секретов нет, – попытался отмахнуться тот, но Иван его уже вывел в коридор, намереваясь пройти на лестничную площадку. И, уже стоя там, Иван прямо задал вопрос:

– На сколько ты торчишь?

– О чём ты, братан?

– Игорь, я пришёл не шутки шутить? А они тем более… – его желваки заиграли, выдавая его напряжённость.

– Не знаю, – не глядя в глаза, ответил братишка. – Они говорят, стольник.

– Где живут? Кто за ними стоит? Знаешь?

– Живут, знаю, а про крышу нет. Они при мне не говорили.

– Назови адрес…

Иван, роясь в памяти, пытался определить, где находится улица, но тут на помощь подоспел сам Игорь:

– Это на Поле Чудес.

– Ладно. В общем… – он многозначительно промолчал и добавил, – будь дома. Никуда не дёргайся, сам позвоню. Понял,… шакал?

– Понял, – обиженно ответил тот.

Иван, не теряя больше ни минуты, скорыми шагами пошёл вниз. Он знал, куда, зачем и главное, как надо идти. Правда пожалел, что ствол в последний миг оставил дома. Мысли далеко опережали физическую сущность, обременённую ступать по земле.

На повороте у светофора, он заметил сворачивающую машину с жёлтой фишкой и махнул рукой. Но водитель т о ли не обратил внимания, то ли ехал по вызову, но пролетел мимо. Ругая водителя, он скорыми шагами шёл в сторону коттеджей.

Утреннее солнце несколько слепило глаза. Погода, казалось застыла в ожидании его действий. Листья на деревьях повисли, сказывалось, конечно же, долгое отсутствие дождей. Трава и та пожухла.

Иван прошёл полдороги, когда перед ним остановилось такси, высаживая пассажиров. Он, разумеется, воспользовался представившейся возможностью быстрее добраться. Пятнадцать минут езды по раскалённым по раскалённому асфальту и вот девятка остановилась возле двухэтажного особняка, гордо возвышающегося среди одноэтажных домов.

Он вытащил стольник и протянул таксисту, уже собрался покинуть салон, когда тот окликнул:

– Сдачу не надо?

Он не глядя, взял протянутую купюру и зашагал к калитке. Хотя дверь железную высотой до двух с половиной метров, едва ли можно так назвать. Но несмотря на внушительные размеры, она легко открылась под его рукой. Его взгляду предстала дорожка, вымощенная брусчаткой, альпийский газон и аккуратный ухоженный сад.

Словно завсегдатай, он уверенно зашагал в сторону дома. Уже подходя к дверям, он заметил кавказских овчарок, неусыпно следящих за ним. Поднявшись по ступенькам крыльца, нажал на кнопку звонка. Минуты три прождал, ожидая каких – либо шагов, снова нажал. На этот раз послышалась возня с замком и его взору выставился, не то чтобы амбал, но всё же внушительных габаритов, детина.

– Чё надо? – спросил он.

– Разговор есть, – так же без приветствия, ответил Иван.

– Хм… Разговор… Ну проходи, – сам с собой рассуждая как бы, пропустил его.

Комната, где он оказался, скорее походила на антикварный салон, нежели жилое помещение. Он ещё продолжал стоять, когда детина, кивнув на кресло с позолоченой резьбой, произнёс:

– Присаживайся, в ногах правды нет.

Иван присел.

Молодец, усевшись на диване, у дальней стены, оценивающе оглядел его с головы до ног и после произнёс:

– Чё пришёл – то?

– Игорь знаком тебе? – бросил Иван.

– Может и знаком. Я чё, с ними знакомлюсь что ли?

– Тот, кого на стольник вздёрнули…

– А, тот… Ну… Так что?

– Так то… бабла не будет. И не вздумайте пасти его…

– А ты что, Робин Гуд? Друг обиженных?

– Я всё сказал, мимо ушей пропустив издевку, ответил Иван, – сим откланиваюсь…

– Не спеши, я ещё не ответил, – только и произнёс детина, как в комнате появились два качка/

– Так говоришь, всё сказал?

Били его умело, но не насмерть. Он не знал, сколько времени прошло, голова гудела, ссадины кровоточили.

– Короче, теперь уже не сто, а …пол лимона. Выкиньте его, – только и промолвил хозяин.

Очнулся Иван у какого – то перелеска. Солнце, перешагнув зенит, клонилось на закат. «Долго же я пролежал», – пронеслась в голове мысль, прежде чем он решил пошевелиться. Всё тело отозвалось болью, но переломов к счастью не было. Он это сразу интуитивно определил. Собрав всю волю в кулак, всё же встал, превозмогая боль, и пошатываясь пошёл прочь.

«Ничего. Не всё коту масленица… И зря ты меня не завалил, ох, зря», – думал он по дороге, выстраивая ответную схему. Перед глазами ярким пятном мельтешил ствол, оставленный дома. Иван ещё не решил для себя, завтра он ответит или позже, но что ответит… Эта мысль смягчала боль от кровоподтёков и сладко грела сердце.