Аскольд Де Герсо - И загляну в твои глаза…

Что-то заставило меня обернуться, и я невольно замер. Не столько глазами, сколько интуитивно я увидел её. Она стояла у противоположного края платформы и так же, как я, как остальные, ждала автобуса, а он, как назло всё никак не появлялся. И не было в ней ничего особенного, тех черт, описанию которых порою до трёх-четырёх страниц отводили великие классики русской литературы Куприн и Лесков, Тургенев и Бунин, с упоением восхищаясь их соразмерностью, благородством; и не было вызывающей эротичности, коей столько строк посвятил другой классик В. Набоков, и которую активно эксплуатирует Голливуд вот уже на протяжении скольких десятилетий.

Обычная городская девушка, живущая рядом, а возможно и на другой окраине города, с кем, может статься, мы встречаемся каждый день, а однажды чуть не хватаемся за голову от нахлынувших чувств и её слов: «Я замужем», в ответ на нескромный вопрос: девушка, можно с Вами познакомиться. Именно в этот миг, я подспудно почувствовал неясное, ещё зыбкое, словно в тумане, внезапно возникшее состояние мира – чувства, захватившего меня всего. Долгополое пальто, подчёркивающее её стройную фигуру, неглубокими складками ниспадающее до щиколоток, едва не прикрывая носки сапожек на высоких каблуках-шпильках.

Стильно и со вкусом повязанный шарф дополнял весь её облик, а слегка подведённые тени усиливали красоту её золотисто-карих глаз. И так доверчиво наивно смотрели на мир эти большие карие, схожие с оленьими, глаза из-под длинных загнутых ресниц, что я невольно залюбовался, глядя на неё, и забыв обо всём на свете. Выбившуюся прядь волос, из-под шарфа, трепал ветер, она погружена в одной ей ведомые мысли, казалось, этого совсем не замечала.

И было во всём этом зрелище что-то мило трогательное, нечто ускользающее и завораживающее, как узор в калейдоскопе, где каждый поворот вокруг оси создаёт новый узор, ещё прекраснее, нежели секунды назад. Не только взгляд, но и душу способен мгновенно оценить и понять, наверное, только художник с тонкой и чувствительной душой.

Взять хотя бы картину «Незнакомка», где кисть гениального художника смогла передать всю гамму чувств дамы, не произнося при этом ни единого слова. И к чему они? Сейчас же в таком положении находился я, но ни мольберта, ни тем более кисти и палитры с собой у меня нет, да и толку от них на морозе.

И надо же такому случиться, что в эту минуту подъехал автобус и из раскрытых дверей начал выходить народ, разделяя платформу на две половины, при этом окутывая паром. И этого мгновения оказалось достаточно, чтобы потерять её из виду. Платформа в следующую секунду была пуста, если не считать меня и ещё пару запоздавших пассажиров. Только теперь я заметил, что проглядел маршрутный номер автобуса, уходящего по вечерней улице и, уносящего мою мечту.

Нет, я не укорял себя за это, разве теперь что-либо исправишь, но было жаль, до обидного жаль, что вот так она уехала, оставив меня в полном неведении, с зароненной в сердце тоской по любви и пониманию. Уже тогда я понял, правда несколько поздно, что она, та, которую я тщетно пытался найти, чей образ столько времени носил в душе, хранил в сердце, она… она жила здесь, в городе, и причём всё это время.

Тут подошёл мой автобус и со своими невольными спутниками я прошёл в салон. Как ни странно, в салоне было тепло, может быть, от того, что я вошёл с холода, а возможно водитель оказался человеком хорошим, в-третьих, же люди вокруг стояли приветливые или мне, влюблённому всё это привиделось. За окном же, ветер по-прежнему нёс по улице обрывки бумаг, сверкающих в свете фонарей, попутно срывая пожухлые, посеревшие чудом, удерживающиеся до сих пор листья с кустарников.

По обе стороны улицы сверкали неоном витрины, привлекая запоздалых горожан, яркими упаковками товаров или одежды, ладно сидящей на манекенах, что денно и нощно, взирают на нашу суетную жизнь своими стеклянными глазами. Вот ярко-красным светом манит к себе неоновыми буквами: «салон-парикмахерская Ассоль и Грей», при вид, которой в памяти оживают герои повести А. Грина «Алые паруса», которой зачитывается вот уже сколько поколений, и наверняка, каждый мальчишка, читая книгу представляет себя капитаном, о дальних странах, бескрайних морских просторах, едва его глаза начинают скользить по строчкам: ветер, хлопающий парусами, загнанной птицей, деревянная обшивка корабля, стонущая под натиском бурных волн, солёные брызги, что иногда долетают на мостик – всё это живо проносится, заполняя воображение.