Ангелина Шуракова - Кто я? Кто ты? Как найти жениха

Через полчаса, накрашенная и напомаженная, я стояла у кассы стадиона. Мне повезло: билеты еще продавались. Кассир как-то подозрительно посмотрела, словно поняла, что хоккей меня абсолютно не интересует. Пытаясь скрыть смущение, я спрятала под вязаной шапочкой непослушную прядку волос:

– А какого цвета форма у наших хоккеистов?

Глаза кассирши широко распахнулись:

– Красного, а что?

– Ой, я оговорилась! Какого цвета одежда у соперников? – не хотелось выглядеть совсем глупой. – Кто-нибудь гол забил?

Кассир еще раз покосилась и нехотя произнесла:

– Пока нет, а что?

Я взяла билет и отправилась на трибуну. Не успела подойти, как наш хоккеист забросил мяч в ворота соперника. Боже мой, что тут началось! Мне показалось, что трибуна – это какой-то огромный зверь, который живет по законам, понятным ему одному. Он ревел, как чудовище, огромное тело угрожающе колыхалось. Я боялась, что люди сорвутся с трибун и сметут меня. Сквозь громкий рык слышался пронзительный свист болельщиков. Изредка вопли слабели, но лишь для того, чтобы прозвучать с новой силой. Постепенно стало понятно, что чудище не обращает на меня никакого внимания.

Я тоскливо стояла, не зная, что делать дальше: казалось, что зверь заполнил собой всю трибуну. Спустя какое-то время, он, наконец-то, угомонился: шкура перестала шевелиться, а крики звучали все тише. В эту минуту я узрела свободное местечко и стала подниматься. По ходу видела недовольные лица болельщиков, обращенные ко мне, шептала им: «Простите», – и неуверенно двигалась вперед. Наконец, добралась до свободного уголка, села и уставилась вниз.

Какие-то люди с клюшками метались по полю за мячом, стараясь забить гол в ворота противника. Честно говоря, не совсем понятно: почему молодые здоровые парни гоняются за мячом, словно им нечем заняться? Еще более странно, что такая масса людей, среди которых обнаружились и женщины, напряженно следит за ходом игры.

Справа сидел суетливый дедок в толстой куртке и смешной вязаной шапочке с помпоном на макушке. Квадратные очки в темной оправе делали его еще потешнее. За ним расположился плотный мужчина с крупной головой. «Давай, давай, мужики, врежьте им!» – громко орал он, подняв крепко сжатый кулак. Я поежилась – не хотелось бы иметь такого мужа. Стоит только представить, как он сидит за столом с ложкой в руке и рычит: «Скорее, жрать хочу!», – как все желание выйти замуж пропадает. Я оглянулась наверх. В этот момент дедок наклонился ко мне и громко сказал:

– Смотри, мяч у борта! Они что, не знают? Дебилы! Чему их только учат?

Я взглянула на поле. Два хоккеиста пытались отнять один у другого мячик, который никак не хотел покидать место у борта. Я пожала плечами: «Ну и что в этом такого?», – и вновь переключилась на соседей. Поблизости никого не видно, кто мог бы заинтересовать. Соседи давно перешагнули порог в сорок лет, но мне в мои двадцать семь хотелось встретить кого-нибудь моложе.

Неожиданно я почувствовала толчок – дед опять наклонился:

– Нет, ты видела, как этот урод огрел нашего по спине? А судья что? Судью на мыло! – вдруг завопил он во все горло.

Следом за дедом заревели, как ужаленные, другие болельщики. От неожиданности я вздрогнула и отшатнулась. Дедок этого не заметил. Шапка его съехала набок, отчего помпон оказался над ухом, а не на макушке. Явно довольный поднятым шумом, беспокойный сосед снова наклонился ко мне:

– Слышала, как я его? А то топчется на месте, как бегемот в болоте!

Он вперил взгляд на поле. Я облегченно вздохнула – можно продолжить изучать соседей. Новый толчок заставил повернуться к деду:

– Ну, ты посмотри, он что, первый раз на коньки встал, что ли?

Я проследила, куда он показывал. Наш хоккеист гнал клюшкой мяч к воротам противника, а следом бежал соперник. Расстояние между ними быстро сокращалось. Над стадионом угрожающе зарычали десятки глоток. Дед вскочил, схватил меня за руку и так дернул вверх, что пришлось подпрыгнуть следом за ним:

– Быстрее шевели ногами! – заорал он.

Вокруг бесновались одуревшие мужики, стараясь друг друга перекричать; свистели, топали. Я чувствовала себя, как овечка в стае рычащих волков, из которых самый главный стоял рядом. Ни на минуту я не могла отвернуться от него! Дедок полностью завладел моим вниманием, постоянно комментируя и критикуя то игроков, то судью. В конце концов, я сообразила, что с таким соседом ни с кем не познакомлюсь. Кроме того, вдруг сильно замерзли ноги – на улице минус восемнадцать, а мои сапожки и куртка совсем не предназначены для такого испытания. Я обхватила себя ладонями, пытаясь согреться, и попробовала пошевелить пальцами ног. Теплее от этого не стало. Не хотелось превращаться в ледяную скульптуру болельщицы. Нужно быстрее что-то придумать, пока окончательно не замерзла. Дедок окинул меня оценивающим взглядом и по-отечески произнес: