Николай Тузов - Взыскание погибших (сборник)

Дома я посмотрела, как это произошло. Оказалось, что углом икона зацепилась за рваную складку нижней юбки. Только моя юбка была целой до этого! Случилось чудо. И это чудо не только образ спасло, но и показало мне – нельзя отчаиваться, а надо верить в спасение. С тех пор я храню икону. Прятала я ее в самых разных местах, пока не обнаружила тайник в полу комнаты, где мы с мужем Васей жили. Край одной доски пола в середине комнаты, под кроватью, немного поднимался. Подцепила его большим ножом – доска и отошла, а под ней – еще доски, которые составляли перекрытие над подполом. Между ними нашелся зазор, и в него я спрятала «Взыскание погибших». Позже, в других домах, я также находила хранилища для своей тайны, но старалась время от времени менять их.

Вот Екатерина спрашивает: страшно ли было хранить икону? Не знаю, что ответить. Мне было радостно, что она сохранена, что не уничтожена. В иконе куда больше смысла, чем в моей жизни, ведь… Что такое человек? Отец Михаил говорил, что мы только временные гости в этом мире, и если помнишь об этом, то готов ко всему. Но люди слабы и пугливы. Вот и я часто дрожала, боясь, что меня разоблачат и накажут…

Страшнее всего пришлось в 37 году, когда они взяли моего Васю. Я тогда подумала – если отдать им икону, то они отпустят Васю! Это я от отчаяния так подумала, а сейчас понимаю, что понеси я им икону, так и сама бы в застенках сгнила, и его бы не спасла. Дрожа от страха за мужа, я сообразила все же сначала помолиться перед образом, а потом уже делать что-то. Стала молиться – просить исхода, решения. Все спрашивала Богородицу: что мне делать?! Молилась я всю ночь, а утром надо идти в колхоз на работу. А вечером Вася вернулся. Троих его товарищей расстреляли, а его – нет, так как он не сознался в шпионстве, саботаже и контрреволюционной деятельности.

Так же сильно я боялась только в войну. Фашисты бы не пожалели нашей веры, они бы с радостью растоптали святыню, а всю мою семью расстреляли. После войны стало спокойнее, гонения на церковь ослабли, но я все равно хранила икону в большой тайне. Сама в газете читала, что одну бабу за старую икону в лагерь отправили, а бывшего священника посадили за книгу церковную. И мало того, что меня бы посадили, так ведь и детей могли бы. Или стали бы они детьми врага народа, а все мои младшие дети в городе уже учились. Я не могла им жизнь испортить, поэтому молчала и сохраняла «Взыскание погибших» до лучших добрых времен. Жаль, что на мою жизнь они не выпали.

Только сейчас я рассказываю историю моей жизни дочке Екатерине, а она записывает. Я завещаю, чтобы икона теперь ею хранилась, а когда придет время, пусть она отдаст икону тому из наших правнуков, кого считает достойным. И если когда-нибудь людям снова разрешат верить без страха, то пусть тот мой правнук отдаст икону в церковь или храм. И пусть присматривает за ней, чтобы она несла людям добро.

Береги нас всех, Святая Богородица, от страха и отчаяния!»

– БАРИН, вы хоть воды попейте! – услышал Белогоров сквозь сон.

Скрипнула дверь, пошаркал по земляному полу Макар, поставил на табурет возле кровати миску с водой. Судя по тишине, Макар разглядывал Белогорова. Зная своего Санчо, художник предположил, что в его взгляде должно бы читаться осуждение.

– Все у него было, но – на тебе! В икономазы подался! Да чего же тут хорошего? Сидим теперь в этом загаженном монастыре с клопами и растираем желток с какими-то камнями! В прошлом году в это время мы в Венеции были. Может, оно и сыро – в Венеции-то – зато не надо сидеть на хлебе и воде.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.