Сергей Жмакин - Золотая середина, или Игра в сволочей

В финале пьесы под бурные аплодисменты протрещал свадебный салют.

Спектакль закончился, зрители разошлись, потянулись житейские будни. Родители Лунина ради сына пошли на жертву, предоставив молодым однокомнатную хрущевку, забрав оттуда к себе на постой и на вечную свару скандальную старенькую бабушку, близкую к деменции. Молодоженам повезло жить сразу отдельно от родственников, никто не мешал им начать вить уютное семейное гнездышко. Гнездышко выросло в полноценное трехкомнатное гнездо, когда родители Веры достали из загашника малосемейку, припасенную для дочери, и выгодно ее продали. Пока у Веры никаких изменений в организме не наметилось, молодая пара решила зря время не терять, а готовить квартиру к появлению в ней ребенка. Поскольку квартира была до безобразия запущена предыдущими жильцами, начались ремонтная эпопея по оштукатуриванию стен, замене оконных рам, клейке обоев, покраске полов… Эпопея изрядно затянулась: то денег нет, то некогда, то неохота. А то Лунин заартачится, всячески оттягивая очередную встречу с бригадой родственников Веры. Они, конечно, ребята и девчата дружные, и это, вроде бы, хорошо, но он чувствовал себя инородным телом в их сплоченном коллективе, поскольку сам он к ремонтным работам таланта не имел. «Сразу видно, – пошутил как-то тесть, – что окромя стакана и своего причиндала ты в руках ничего не держал». (Правда, потом, когда Лунин аккуратно и бесплатно удалил ему сгнивший зуб, тесть зятя зауважал). Особенно бесило Лунина кудахтанье тещи. Она была главная в семействе, сама мало что делала, в основном командовала, все ее слушались, в том числе ее муж Петя, молчаливый рабочий человек. Наблюдая отношения тещи и тестя, Лунин узнавал в тещиных повадках свою жену – Вера также любила покомандовать Луниным, лежа на диване. И готовила она также неохотно и невкусно, как ее мать. Лунин даже научился сам борщ варить. А уж яичница-глазунья его выручала всю жизнь еще со студенческой поры.

Чтобы поменьше общаться с родней, хорошо было бы нанять ремонтников со стороны. Но им же платить надо, а денег у Лунина с Верой было в аккурат, вот тогда-то впервые он и загорелся идеей о частной клинике.

Ремонты мало-помалу наконец-то завершились. Теперь можно было более основательно задуматься о ребенке. «Вы предохраняетесь, что ли?», – однажды осторожно поинтересовалась у Лунина мама. Нет, они не предохранялись, жили здоровой полнокровной жизнью. Может, не так часто и не так разнообразно, как хотелось бы Лунину, но без всяких там резинок и спиралек, свечек и таблеток. А то, что Бог пока не хотел давать ребенка, то на данный момент это к лучшему: в квартиру надо купить сервант, просторную кровать, новый диван, телевизор, холодильник, газовую плиту, шторы приличные на окна повесить. Потом при ребенке не до этого будет.

Тем временем Лунин всерьез погрузился в свой проект. Ему осточертела городская поликлиника с вечными очередями, облезлыми стенами и конвейером из пациентов, жаждущих бесплатно, на халяву, решить свои зубные проблемы. В этой бесплатности была какая-то несправедливость и неправильность. Они ему лично ни копейки не платят, а он почему-то за унизительно мизерную зарплату обязан выкладываться в полную силу, кропотливо следуя протоколу лечения. Его также раздражало, что он может спокойно и безбоязненно «сачкануть», вычистив зубной канал пациента не до конца, и об этом только он, Лунин, будет знать один, а потом через месяц-два-три, когда десна воспалится, пойди, разбери, в чем причина и кто виноват. А он хочет работать на совесть! Но и соответственно за это получать.

Чтобы организовать частную клинику, нужны были деньги на зубоврачебное оборудование и офис – помещение хотя бы двухкомнатное и на первом этаже в многоэтажке где-нибудь в центре города. Связать жизнь с банковским кредитом в несколько миллионов было страшно. Друг сердечный Вениамин сказал: «Паша, я готов участвовать в твоей авантюре, только в финансы меня не вовлекай, я в них ничего не понимаю и боюсь. Ну его на фиг, кредит этот». Жена родная Вера вообще недоверчиво отстранилась от его планов, ее позиция была: «Делай, что хочешь, только чтобы не получилось так, что у нас вдруг ни кола, ни двора». Конечно, ей было далеко до жен декабристов, которые за любимыми мужьями из домашнего тепла – на мороз аж в Сибирь, но Лунин, поразмыслив, не стал обижаться: действительно, если у него ничего не получится и он окажется у разбитого корыта, пусть хотя бы у Веры останется постоянная работа со стабильной зарплатой.