Ёнас Пакальнишкис - Рассказы и прочее среднего человека (сборник)

В форму одели уже в салоне. Помытый, причёсанный и при полном параде труп второго механика лежал на диване в салоне команды. Было уже около восьми. Заступающая вахта, опасливо косясь на труп, наливала чай в кружки и забрав с с собой бутерброды, завтракала уже в каютах. В Восемь ноль-ноль капитан по спикеру вызвал всех начальников служб на мостик. Там доложил, что отправил на берег радиограмму о случившемся на борту. И подытожил: – Готовтесь к берегу. Боцман, тебе задание, готовь гроб. Рефмеханик, при какой температуре будем сохранять тело трагически погибшего второго механика? – Рефмех помявшись ответил: – Ну, честно говоря я впервые сталкиваюсь с такой задачей. Одно дело держать температуру – 18 градусов в трюме для сохранения рыбы, а тут труп. – Капитан перебил: – Тело, тело. – Ну, хорошо, тело так тело. Я посоветуюсь со своими рефмашинистами и доложу. Да, а где будем его держать? – Где, где. В носовом трюме. Благо там нет рыбы. – Но там же ещё три туши мяса. – Мясо перетащить в провизионку. Всё, все свободны, выполняйте. – И совещание было закончено. Комсостав уныло поплёлся с мостика. Рефмеханик спустился в рефотделение. Принял вахту и стал советоваться с рефмашинистами какую температуру держать в трюме, чтобы не переморозить тело покойного. Сошлись на Нуле градусов. Идти от Шпитцбергена до Мурманска два дня, авось и не завоняет. Реф доложил на мостик о принятом решении. В это время палубная команда уже открыла крышку носового трюма и начала вытаскивать замороженные туши мяса в провизионку. Боцман с одним из матросов колотил гроб. Рыбмастера с помощниками выбивали из морозильных камер рыбу, паковали её и спускали в кормовой трюм. На промысловой палубе тралмастера смывали поднятую с трупом рыбу за борт. Жизнь продолжалась.

К вечеру пришла радиограмма с берега сниматься в порт по «зелёной». Через двое суток были в порту. На рейде Мурманска на борт поднялись врач, пограничники и следователь транспортной прокуратуры. Все материалы, а именно: Фотографии, которые успел сделать шеф, опросные листы членов экипажа, а также своё заключение о самоубийстве второго механика рефмеханик сдал ему. Вместе с властями пришвартовались к седьмому причалу, где уже стояла машина скорой помощи. Гроб с телом достали из трюма и сгрузили на берег. Скорая забрала только тело, гроб оставила в порту. Там он и стоял до вечера, белея досками. А ночью всегда найдутся те, кому всё надо.

Вечером того же дня рефмеханик, третий механик и элетромеханик сидели в ресторане «Заполярный». В то время, а описываемые события проходили в советское время, в Мурманске трудно было попасть в ресторан, но они попали, так как хорошие знакомства бытуют во все времена. На столе стояли бутылка коньяка, бутылка водки и хорошая закуска. Коньяк пил рефмеханик, остальные водку. Первую стопку выпили не чокаясь за второго механика: – Пусть земля ему будет пухом. – Затем следом вторую и третью. И только затем стали есть. Когда немного насытились электромех откинувшись на спинку стула задумчиво сказал: – Вот мы здесь сидим, пьём за упокой души второго механика и не знаем, а почему он это сделал и, наверняка, и не узнаем. – Ну, почему же. Я знаю, – сказал третий механик. И продолжил: – Давайте хлопнем ещё по одной и вам станет всё ясно: кто, зачем и почему. – Налили и выпили.

Третий механик достал из кармана кителя письмо и записку. – Вот это для меня оставил второй механик. Читайте, а я пока покурю. – В записке было сказано – Ухожу из жизни сам. Запутался. Слишком люблю свою дочку от первого брака. На первой женился сразу же после армии. Как говорится, дорвался до живого женского тела. Грубо, но верно. По настоящему люблю свою вторую, но у нас с ней нет детей. А это уже трагедия. Перед отходом получил от дочери письмо, но ты знаешь наши дурные отходы. Читать было некогда, сунул в карман, да и забыл. Нашёл в рейсе. Прочитал. Прочти и ты. И поймёшь, почему я это сделал. Решение моё в ясном уме и твёрдой памяти. Знаю какие после себя оставляю проблемы. Прошу у всех прощения. Прощай. – Подписи не было. Да, дела не на пять коппеек. Стали читать письмо.

– Сергей Петрович. Я решила написать Вам последнее письмо. Этим письмом я хочу подвести всему итог. Наша последняя встреча была в школе. Вы тогда сказали мне: «Я тебе буду нужен через пять лет». Вы можете надеяться на это, но я не разделяю с Вами этой надежды. Я не забуду выражения Вашего лица в тот момент. Это была наглая, самоуверенная усмешка. Ведь Вы думаете, что этим словам научила меня бабушка, однако Вы ошибаетесь. Я уже достаточно взрослая и всё понимаю сама. В своих письмах Вы пишите мне всякую чепуху. Мне неинтересно их читать. Вы их как будто пятилетней девочке пишите, но упускаете из виду, что мне 13! Моё последнее письмо короткое, но подробное и я надеюсь Вы всё поймёте.