Алекс Тарута - Дневник самоубийцы

Вот так вот. Несчастный случай унес мою любовь, еще более нелепый случай унес все воспоминания об этом. То, что служило смыслом моей следующей жизни без Нее, валялось на полу с дурацкой, предсмертной миной на лице. Не найдя более логического объяснения я просто предпочел лечь рядом с трупом. Моя голова находилась на одном уровне с его ногами, образуя нечто похожее на «валетика». Мне было все равно, кто, когда, и во сколько обнаружит это тело и меня, что он, она или они сделают со мной. У меня было странное чувство легкости. Мои мысли не здесь. Часы простучали шесть часов, для многих людей это означает начало трудового дня. Для меня это тоже начало. Но чего?

Человек, у которого не было сердца

Ночь. Туман. Он медленно уходил, его шаги отдавались гулким эхом на безлюдной улице. Она смотрела ему вслед, ее слезы капали на красный и мягкий ворс ковра.

Каждый из них вспоминал их первый день. День знакомства. Он ехал в лифте, возвращаясь от друга, вдруг на этаже четвертом лифт остановился, двери распахнулись, и в кабину зашла Она.

Он долго разглядывал ее, а потом тихим, но уверенным тоном произнес: «Сигарету?».

– А.… Откуда Вы…!? Ах, не откажусь – в ее мелодичном и удивленном голосе читалось изумление и, справившись с легким шоком, она продолжила:

– С чего Вы взяли, что мне нужна сигарета?

– Ваш вид. Точнее глаза. Они полны боли и печали. Только сигаретный дым сможет на время рассеять эту смуту в глазах. Что случилось?

При этом Он достал из кармана пачку и предложил:

– Давайте я составлю Вам компанию. Покурим у выхода из дома.

Она, молча, согласилась и, выйдя из дома, они остановились у порога. Он подкурил ей, Она, нервно выплескивая сигаретный дым, смогла произнести лишь несколько слов:

– Он… – судорожного вздохнув, – его больше нет.

Такое немногословное объяснение могло служить лишь слабым ответом на то, что же творилось у нее в душе.

– Вам нельзя оставаться одной в таком состоянии. Пойдемте, я Вас проведу

– Да!? А что ты знаешь о слабом женском состоянии – неожиданно дерзко оборвала Она.

– Я?! Да, пожалуй, ничего. Только замечу: во первых, сейчас уже практически ночь, и довольно холодно, если я не отдам Вам свой плащ, а я собираюсь это сделать, то вы немедленно околеете и рискуете сильно простудиться; во вторых и самое главное, Вы мне чертовски нравитесь, так что отпустить Вас для меня видится смерти подобным.

Такие доводы привели ее в окончательное замешательство. Она, внимательно взглянув на него, молвила:

– Как вам будет угодно. Но учтите, я живу очень далеко от этого места. Так что вам лучше поторопится, если хотите успеть вернуться обратно.

Эту ночь Он провел у нее. Испытав с ней страсть, огонь, внезапно вспыхнувшей полуторачасовой любви. Он и Она лежали на кровати и каждый, мысленно благодарил Бога, за возможность полной «разрядки». Там же Она поведала ему, что при их знакомстве, она возвращалась с похорон ее парня. Он покончил жизнь самоубийством. Просто его тело находилось чуть выше стула. Чуть выше стула. Ее «мертвый» друг был писателем. Она помнила его чуть странным, увлеченным, много говорящим, не похожим на всех Ее парнем, а теперь.… А теперь его нет.

Он смотрел на нее и восхищался ее красивым телом, которое уже содрогалось от слез и рыданий, в этом чуть хмуром лунном свете. Он обнял ее и прошептал, что всегда будет рядом и никогда ее не отпустит.

Через несколько дней Он спешил к ней домой, наслаждаясь звонким тактом соприкосновения его каблуков и мостовой. Он знал, что Она его ждет. И ему было, что сказать.

Она была дома. Она тоже ждала. Ей было, что сказать….

Ночь. Туман. Он медленно уходил, его шаги отдавались гулким эхом на безлюдной улице. Он понял, почему чуткая, ранимая, душа писателя не желала находиться в этом странном, бренном мире.

На его три слова: «Я люблю тебя». Она ответила четырьмя словами: « Я не люблю тебя».

Видимо, любовь как случайная гостья, не видит причин оставаться надолго и так же проходит бесследно. Так сразу и не скажешь, что Она человек, у которого не было сердца.

С каждым мгновением ночь в этом городе становится все темнее, мрачнее, холоднее. Я устал… Я каждый день шляюсь по этим грязным улицам, увядшим в крови и пороке.

Я как бесцельный путник хожу вокруг да около, не зная, почему и зачем. Хотя может в этом городе это самая лучшая манера поведения. По крайней мере, я настоящий, я не прячусь за фальшивыми масками на этом дьявольском маскараде. Мне проще напиться и тем самым ослабить зрение, чтобы не видеть. Не видеть ангелов в плоти, с душою демона, робких и застенчивых отличниц, обладающих таким желанием, что любая звезда жанра садо-мазо покажется ярой пуританкой. Мы умираем изнутри. Например, те «маменькины сынки», которые лихо хвастаются перед родителями, о том, что спасли выпавшего из гнезда птенчика из лап кровожадного кота, чтобы получить порцию похвалы, а в мыслях: « интересно, сколько времени потребовалось бы коту разделать эту птичку, если бы он начал с ее головы»?