Ася Суворова - Кролем по священной реке

Индийцы же, которых все же было большинство, были в основной своей массе одеты неплохо. Мужчины и ребята – в джинсах, темных куртках, женщины помоложе тоже в джинсах или брюках, несколько дам постарше – в ярких сари, с красной точкой на лбу. Подруги прочитали, что это называется – тилак. Все они общались между собой довольно оживленно. Несколько ребятишек сосредоточенно пили соки и жевали булки или печенье. Никто не шумел.

– О, а это что за кадр? – Юрик махнула рукой в сторону респектабельного пожилого господина, на голове у которого был наверчен оранжевый тюрбан величиной с крупную тыкву.

= Юрик, это же сикх, мы же читали с тобой, – укоризненно сказала Анфиса. – Особая религия. А в тюрбане они прячут никогда не стриженные волосы.

– Да, точно, ты права, – Юрик мечтательно закатила глаза: – Представляю, если бы мы никогда не стриглись, докуда бы доросли эти волосы…

Тут объявили посадку, и подруги потихоньку подтянулись поближе к очереди, звеня своими бутылками и шурша посадочными документами и паспортами.

*****

Самолет набирал высоту. Анфиса увлеченно листала журнал, Рыбка погрузилась в электронную книжку – все-таки решила не возить с собой бумажных. Юлю одолела дремота, она сквозь сон слышала объяснения стюардесс о безопасности на борту. А Вера – молилась. Она никому не признавалась, что побаивается летать, только бойфренд за много лет успел выучить ее привычки и слегка над ней подтрунивал. Несмотря на внушительное количество полетов – и в отпуска на моря, и на научные конференции, и в гости к двоюродной сестре в Иркутск, а к институтской подружке – в Вашингтон – каждый раз при взлете и посадке она молилась, как умела: «Господи, спасибо, что ты меня бережешь от аварий и неудач, я всегда буду стараться совершать только хорошие поступки, только пожалуйста – пусть этот самолет долетит до места и приземлится, как надо».

Стюардессы и один мужчина-стюард – в оранжевой веселенькой униформе – развозили напитки и раздавали еду. Когда доехали до Веры, она попросила: – Можно мне красного вина? – Ей было известно, что крепкие напитки подают лишь в бизнес-классе. Каково же было ее удивление, когда ей отказали. И пива тоже не дали.

– Но как же так? Я летала Аэрофлотом в Европу, там всегда наливали! – возмущалась он.

– Не на всех рейсах, – покровительственно заметила Рыбка. – В Азию – запрещено.

– Блииин, – заныла и Юрик. – И че теперь пить? Томатным соком догоняться?

Удивило их и изобилие выбора вариантов меню. Многим индийцам подавали вегетарианские блюда, кто-то просил мусульманское, даже веганам дали что-то особое. «Манку на воде и грибной бифштекс!» – скорчила физиономию Вера.

Больше всего удивили две дамочки, потребовавшие кошерной еды. На выходцев из Израиля они ничуть не походили. Хотя и таковые обнаружились в салоне – несколько рослых парней с кудрявыми бородками и пара девчонок с богатым пирсингом.

Анфисе рассказывала ее коллега по центру, что Израиль оплачивает реабилитацию своих молодых граждан после службы в армии – им можно отдыхать в течение какого-то времени в немусульманской стране. «Вот они и отдыхают – на Гоа или в Манали, траву курят и пьют до одури», – хихикнула Светочка-психотрапевт, знавшая, похоже, все на свете.

Полет проходил успешно, если верить бортовому компьютеру. Подруги подремали и посмотрели всякие фильмы из коллекции Аэрофлота. Время до Дели сокращалось. Вот разнесли и раздали иммиграционные карты – маленькие бумажки, которые надо было заполнить.

«Девчонки, в каком отеле мы живем, кто помнит?» – спросила Юрик. Тут же откопали бронирование. Название отеля записали. Поисками занималась, разумеется, Рыбка, но она все же советовалась с народом.

Дели облетали долго. Юрик сидела у окошка и восхищенно разглядывала тысячи крохотных огоньков: местное время было – полдвенадцатого ночи. Наконец, притушили свет, и самолет устремился вниз.

Вера даже не успела помолиться – она как раз дремала перед посадкой и все пропустила. Очнулась, когда включили свет, все индийцы повскакали с мест и начали доставать свои сумки и баулы. Температура в городе Дели в без малого полночь была – тридцать градусов.

– Это сколько же будет днем-то? – озабоченно спросила Анфиса, – если сейчас тридцать.

– Сорок-сорок два, – поделилась Рыбка. Видя расширившиеся глаза подруги, добавила: – Но уже через день упадет до тридцати восьми!

*****

Аэропорт имени Индиры Ганди встретил их затейливой восточной музыкой из динамиков и легким запахом залежалых ковров. Идти пришлось немало. Девушки двинулись с толпой, минуя рекламные щиты (кстати, на них было написано – двадцать семь градусов!), большое количество смуглолицых мужчин в форменных рубашках: голубых – работников аэропорта, бежевых – полицейских. Спустились по экскалатору и очутились в другом громадном зале. Надписи «е-виза» вели в самый его конец. Там им пришлось встать в довольно внушительную очередь, рядом с большущей статуей слона, вырезанной из дерева.