Екатерина Костина - Дневник Личности

– Возраст – это измерение тела, Умничка. Душа не имеет этого измерения. Я встречала древнейших бабушек с чувством юмора и огнем в глазах, что многим молодым не снилось. И это при том, что их жизненные невзгоды не ограничивались переездами с места на место. Так что, при всех его достоинствах, он мне кажется слишком однообразным и скучным.

– Люб, а тебе какие люди интересны? Так, вот чтоб прямо зацепило?

– Живые люди, Умничка, во всех смыслах этого слова. Живые – это большая редкость. Вот посмотри на наших соседей в городе. Это ж ходячие трупы. Их отлаженная жизнь им же кажется высочайшим достижением. Работа, ежедневная, с утра до вечера, приносящая доход, как раз такой, что бы через десять лет твоя машина наконец-то стала твоей. Муж, ребенок, свекровь. Отпуск по расписанию, дача по выходным. Все хорошо.

– А что ж в этом плохого? Ты и сама живешь по сходному расписанию. И на дачу по выходным ездишь.

– А я и не говорила, что сильно от них отличаюсь. По большому счету мы все трупы. Но кто-то поймал в этом свой кайф, а кто-то отказывается принимать это.

– Так и чем отличаешься ты от той же соседки?

– Я как лягушка из той притчи, только тем и отличаюсь, что еще барахтаюсь, пытаясь узнать что-то новое, постичь что-то неизведанное. И интересны мне те люди, у которых я могу чему-то научиться.

– Любань, но я же читаю книги, смотрю познавательные передачи, мы все это обсуждаем, спорим, соглашаемся друг с другом или нет, неужели рядовой человек может дать тебе больше знаний, чем Достоевский, Толстой или Гоголь?

– Да, Мозг, конечно! Любой человек может стать учителем! Случайно оброненное слово может повлиять или даже изменить твою жизнь. Главное – способность слышать. Однажды, я выходила из церкви и за воротами сидел попрошайка. Обычно я не подаю милостыню, зная, как устроено это выгодное коммерческое предприятие, и в этот раз прошла мимо. Шагов через десять развернулась, подошла, положила мелочь в его коробку. И что-то он тогда такое сказал буквально двумя-тремя словами, что все мои внутренние метания, с которыми я пришла в церковь в одно мгновение развеялись.

– Получается, что живость людей состоит в том, что бы слышать других? – Философ обдумывал полученную информацию.

– Что бы слышать, видеть, замечать. Себя, других, происходящее вокруг. Ведь даже самый маленький камень, брошенный в озеро, приводит в движение весь объем воды. Что уж говорить о сказанном человеком, или сделанном. А трупы ничего не слышат, не видят, не замечают. Они легли в могилу своего эго, их движения ограничены размером гроба, а радость бытия темнотой подземелья.

– То есть это люди, которые не могут выйти за пределы своего кокона?

– Это люди, которые не хотят оттуда выйти. Потому что так они чувствуют себя, как ни парадоксально, значимыми. Им кажется, что дожив до определенного возраста, устроившись на работу, сев за руль, родив детей, они все в жизни прошли, все видели и все знают. И ни один из них, искренне, никогда не скажет: «Какой же я придурок!». Живой человек уже годам к двадцати-двадцати пяти понимает, что он придурок, а к тридцати-тридцати пяти понимает, что навсегда им останется. Еще несколько лет уходит на осознание радости от такого положения дел и наконец-то наступает гармония.

– Но почему придурок-то?! – Мозг как всегда отказывался принимать такие условия игры.

– Умничка, ничего личного, – Люба засмеялась, – мир настолько богат и многогранен, что ни один нобелевский лауреат, известный философ или ученый, а так же все они вместе взятые не постигнут и половины вселенского знания, не поймут и малой части Божественного замысла.

– Зато какая радость идти по пути познания! – Философ уже прошел свои стадии взросления.

– Вот именно, информационное поле открыто всем. Жаль, что желающих постигать истину мало, критически мало. Даже самые близкие люди зачастую окутаны своим эго так, что родные становятся чужими.

– Любань, а как ты думаешь, люди, когда встречаются – это для чего-то, это предопределено? – Мозгу давно не давал покоя этот вопрос, но никак не получалось сформулировать на него ответ. Где-то, казалось, встреча ничего не значащая превращалась во что-то основательное, а когда-то люди, с которыми живешь долгие годы, как будто растворяются в пространстве и исчезают бесследно.

– Как объяснял Эдгар Кейси, все ближнее окружение в тех или иных жизнях люди родные. Когда-то их называют братьями и сестрами, когда-то женами и мужьями, когда-то лучшими друзьями, детьми, любимыми. Но люди эти всегда родственные, – Фил не мог упустить возможности озвучить свои познания по этому вопросу.