Сергей Добрунов - Вкус сока манго

Катя поправила челку и побежала вниз в холл к Глебу.

– Вот, – присаживаясь рядом на диван, протянула она платок, – как новый, и без пергидроли обошлось.

Глеб взял платок, а вместе с ним и Катину руку:

– У меня тут друг уехал на пару дней, оставил ключи от квартиры, пойдем пообщаемся… – он держал её за руку и смотрел в глаза.

Что-то холодное и злое, как у того пьяницы вчера, было в его взгяде, тот же страх, что и вчера ударил Кате в голову. Она отшатнулась, медленно высвобождая свою руку, та же вчерашняя злость овладела ей вновь.

Не зачем было спасать меня от насильников вчера, чтобы требовать в награду то же самое сегодня. Она резко поднялась, взглянула на него зло и ей захотелось также ударить его локтем, но вместо этого она быстро побежала наверх, но уже не как маленькая девочка, а тяжело, как облитая грязью старуха, упала на постель прямо в пальто и зарыдала …

Глеб

Глеб работал инженером на Сельмаше. Работал уже пять лет и почти два года назад поселился в малосемейной квартире; родом из Таганрога, он превосходно обжился в Ростове. Общительный от природы, быстро заводил друзей и поддерживал с ними постоянную связь. Учился он в институте хорошо и ещё тогда был душой любой компании, любил погулять. И многие женщины влюблялись в него быстро и быстро оказывались в его постели, но никогда не жалели о своих поступках и никогда не претендовали на большее. И это его вполне устраивало. Он привык к легким победам и о большем не думал. Сейчас его волновала работа. Увлеченный по натуре, он видел все недостатки и, порою, глупости в производстве и знал, как можно всё переделать и изменить. Думал об этом постоянно. Тот липовый план, который выполнялся в основном выпуском брака или неукомплектованной техники, бесил его; зарплата бракоделов была гораздо выше его собственной. Отношение к труду, в основном, наплевательское. Технику покупали в обязательном порядке тоже по плану, и никто ничего не хотел менять. Он говорил с главным инженером несколько раз о том, что при правильной постановке дела можно в двадцать раз улучшить качество, выгнать всех лодырей, а оставшимся платить в три-четыре раза больше. Но его не слушали, даже угрожали карой за антисоветские выступления. Но червоточина модернизаций и реконструкций, желание работать не за зарплату стабильную, но низкую, а за долю в конечном результате сидела в нем крепко. Поэтому продвижения по службе не было. В выделении отдельной квартиры ему тоже отказали. ”Не женат, – сказал ему председатель профсоюза, – можешь пожить и в малосемейке”. И поэтому, не находя удовлетворения в раскрытии своих способностей, живого и творческого дела, он усиленно занимался спортом и увлекался женщинами. Благо был у него друг, ещё со студенческих лет – Антон, сын третьего секретаря горкома партии, который, правда работал не на заводе, а в НИИ, и квартиру отдельную имел, однокомнатную, в большом девятиэтажном доме, имел и свою машину и вел образ жизни преуспевающего холостяка. Глеба любил, ценил его профессиональные взгляды и покорно поддавался его влиянию, а уж в такой мелочи, как ключи от квартиры, никогда не отказывал.

В тот день, когда Глеб отправлялся за своим носовым платком с ключами от Антоновой квартиры, сам Антон оставался в малосемейке на диване с пивом и астраханской воблой…и телевизором. Здесь ему и предстояло ночевать в эту ночь. Перед уходом Глеба он спросил его как бы в шутку:

–Кто на этот раз ?

Глеб завязывал галстук у зеркала, но вдруг бросил это занятие и повернулся к другу:

– Не знаю, зовут Катя! Но она не такая как все. Вот это из-за неё, – он указал на кровяную корочку на губе. – Она отчаянно дралась с двумя насильниками, отчаянно. Она не глупенькая дурочка, а Леди. Я бы мог обойтись и своей конурой, но здесь другое дело, здесь нужен комфорт, даже роскошь. Но я её достану всё равно, за такое нужно платить, – он ещё раз ощупал припухшую губу и опять повернулся к зеркалу завязать, наконец, галстук.

– Брюнетка, блондинка? – спросил Антон, отпивая пиво.

– У неё веснушки на щеках и голубые глаза. Я у неё платок свой оставил в крови, теперь вот иду забирать, – он подкинул в руке ключи от квартиры.– Бывай.

А через час вернулся хмурый и злой.

– Черт бы все побрал, – он открыл бутылку пива и жадно выпил почти половину.

– Что, платок не успела выстирать? – съязвил Антон.

– Нет. Вот он.– Глеб бросил платок на стол, – обиделась и отшила меня так, что до сих пор уши горят. Я же говорил тебе: она не самка, она Леди, но с характером крутого мужика.