Елена Обухова - Чудовищ.net

Но внезапно оно вздрогнуло. Шевельнулось и принялось медленно поворачиваться, словно почувствовав устремленный в спину взгляд. Крыска охнула, одновременно испытывая любопытство – какое у существа лицо? – и страх.

Страх победил. За мгновение до того, как существо повернулось полностью, Крыска метнулась в сторону, прижалась спиной к стене, прислушиваясь к гулко бьющемуся в груди сердцу. На кухне продолжала шуршать посудомойка, в углу тикали часы, где-то далеко залаяла собака – все это напоминало о привычном, понятном мире, в котором не было места мутным силуэтам во дворе.

Справившись с испугом, Крыска заставила себя снова выглянуть в окно. Во дворе было пусто. Все так же светил фонарь, а ветер перекатывал по двору недавно выпавший снег. За высоким забором виднелись очертания высоток, в которых, несмотря на поздний час, горело несколько окон. Или для кого-то начало пятого – это уже ранний час?

Сердце постепенно успокоилось, волнение улеглось, и только тогда Крыска вспомнила, что сама она так ничего и не видела. Подняла руку, в которой сжимала смартфон, махнула пальцем по экрану. Приложение с включенной камерой открылось сразу, и Крыску парализовало, пригвоздив к месту. Она не смогла даже закричать.

Оно стояло прямо у окна, прижимая бледное лицо к стеклу, и таращилось на нее темнотой отсутствующих глаз.

14 февраля 2016 года Музей современного искусства «Эрарта» г. Санкт-Петербург

Лиля отчаянно скучала, но изо всех сил старалась это скрывать, держась за локоть Нева и следуя за ним по бесконечным залам музея современного искусства и давно не вслушиваясь в то, что он говорит. Она скользила взглядом по многочисленным картинам, часть которых напоминала краски, развезенные по холсту несмышленым ребенком, часть – унылые черно-белые фотографии, сделанные не в фокусе. Атмосфера вокруг царила угнетающая.

Ее спутник – не только большой специалист в области истории и культурологии, но и просто человек с фотографической памятью, запоминающий все прочитанное, – что-то объяснял про постмодернистские концептуальные направления в живописи, трактовал иносказательные образы, выискивал в замороченных инсталляциях намеки разной толщины. Лиля улыбалась, кивала и постоянно напоминала себе, что очень любит этого мужчину, а потому может перетерпеть полуторачасовую экскурсию по почти безлюдным залам, в которых каждый шаг отдается гулким эхом и на тебя то смотрит ощетинившаяся стальными шипами матрешка, то радостно приветствует пятиконечная звезда, слепленная частично из листов жести, частично – из кусков искусственной кожи. Кстати, на ее «шее» болтался внушительных размеров деревянный крест, и инсталляция называлась «Поп-звезда».

Пожалуй, из всего, что они увидели за эти полтора часа, Лилю впечатлили только эта самая звезда, рядом с которой ее разобрал совершенно неприличный смех, и скрученная из тонкой проволоки человеческая голова, полая внутри, набитая смятыми газетами. Этот образ оказался ей понятен без дополнительных разъяснений. В остальном залы разной степени освещенности или навевали тоску, или вызывали стойкое ощущение неприятия, отторжения. В некоторых картинах и инсталляциях и вовсе было что-то пугающее, вызывающее желание как можно скорее отвернуться и уйти подальше.

Ноги, обутые в высокие сапоги на тонкой длинной шпильке, давно болели, но Лиля не подавала вида. Она слышала энтузиазм в голосе Нева, когда он рассказывал об очередном художнике или рассуждал о том, что может значить его творение, и по обыкновению дивилась тому, сколько информации хранится в этой седеющей голове. Пусть она не запоминала и четверти его рассказа, милый сердцу голос слушала с удовольствием. Первые полчаса ей даже удавалось довольно живо изображать ответную реакцию. Уж если связала жизнь с питерским интеллигентом, который – как любят повторять окружающие, в том числе и сам интеллигент, – годится ей в отцы, то нужно соответствовать. Хотя бы иногда. К чести Нева, он не стремился превратить ее жизнь в круговорот выставок и театральных премьер и регулярно ходил с ней в кинотеатр на какой-нибудь супергеройский блокбастер или эпичный фильм-катастрофу.

К тому же третий этаж они прошли подозрительно быстро, Лиля и оглянуться не успела, как снова оказалась у лифта.

– На четвертом тебе должно больше понравиться, – неожиданно заметил Нев. – Там сейчас идет выставка Грекова, его относят к мастерам реалистического искусства. Иногда немного мрачно, но картины отражают реальность такой, какая она есть. Или можем подняться сразу на пятый, там есть очень интересная инсталляция. Здесь такие называют тотальными или «юспейс», что бы это ни значило. Тема – бесконечность. Позволяет почувствовать единство бесконечности внутренней в соприкосновении с бесконечностью внешней…