Николай Удовиченко - Излом. Книга вторая. Времена похуже. От Кабула до Ванкувера

– Это чтобы сержант слышал и думал, что мы их убили.

Денис, Батрадз и Алимджон повернулись и ушли, автоматы душманов вместе с рожками к ним прихватили с собой. Не знали Денис и Батрадз, что этот случай в будущем спасет им обоим жизни дважды.

Этот первый бой запомнился всем новоприбывшим надолго и потряс каждого без исключения. После боя многие приходили в себя долго. Денису этот бой нанес сильнейший психическую травму. После боя, как и у многих, у него начали трястись руки, его восприятие мира очень сильно изменилось и при этом так быстро, что он с трудом реагировал на происходящее с ним. «Как же так, ведь я убил не менее двух человек, сам видел, как от моей очереди упало двое…Как же это возможно? Что сделали мне эти люди?» Разум приходил ему на помощь и подсказывал, что эти люди шли убить его и его товарищей. Но сердце возмущалось до предела и не хотело принимать никаких оправданий. «Я убил людей, к которым сам пришел в их дом с оружием, я не имел на это право» – думал он. Смотрел на Батрадза. С тем происходило почти то же самое. Ночью не могли заснуть.

– Араки бы, – сказал Денис.

– Где ее возьмешь?

Вокруг ворочались и не спали большинство товарищей, новичков, переживая впечатление стычки с душманами.

– Алимджон, – позвал Батрадз.

– Да, – повернул мгновенно голову с подушки к нему Алимджон.

– Не знаешь, где водки достать?

– Можно попробовать.

Таджик встал и куда то пошел. Пришел через некоторое время, неся две бутылки водки и три банки консервов, булку хлеба и четыре помидора. Сели на кровать Дениса, она стояла в самом углу. Из тумбочки Денис достал алюминиевую поллитровую солдатскую кружку, Батрадз распечатал одну бутылку с водкой и всю ее вылил в кружку.

– Алимджон, ты старше нас на год, ты первый, – сказал Батрадз.

Таджик не стал ломаться, трясущейся здоровой рукой взял кружку и стуча зубами, начал пить. Потом подал кружку Денису. Выпил свою долю и Денис, Батрадз выпил остатки. Закусывали хлебом и помидорами, хотя есть совсем не хотели. Хмель ударил в голову, сметая все сомнения души и сердца и сразу стало легче. Алкоголь это напиток для головы, но не для сердца. Когда человек пьет алкоголь, то сердце закрывает свои ворота для всего реального и тонкого. Сейчас Денису казалось, что все произошло правильно. Все трое начали говорить шепотом, не слушая друг друга. Батрадз жестикулировал руками. Денис вспомнил об ингушах, пошел к ним. Башир и Идрис спали крепчайшим сном, будто ничего и не было. Денис вернулся.

– Что они? – спросил Батрадз.

– Крепко спят.

– Ну и не трогай их, пусть спят.

Распечатал и налил в кружку вторую бутылку. Так же, как и первую, выпили молча. Посидели. Потом Алимджон лег на свою кровать и скоро раздалось его сопение, он заснул. За ним лег и заснул Батрадз. Денис даже пьяный долго ворочался, но потом и к нему пришел сон. Спал беспокойно, что то выкрикивая во сне, дергая руками и перебирая ногами. Утром проснулся в терпимом состоянии. Но переживание этого боя на всю жизнь осталось у него. И уходили впечатления этого боя из его души медленно, иногда затмевая впечатления даже последующих боев.

Потянулись дни жизни в укреплении батальона. Скучными их назвать было нельзя. «Духи», как называли солдаты душманов, скучать не давали. То они обстреляют колону, то нападут на почтовую машину, то подорвут БТР или БМП, то обстреляют укрепление, то их снайперы убьют или ранят кого то. По приказу командира батальона, солдаты углубляли траншеи для ходьбы в полный рост, обкладывали плитами железобетона и брони огневые точки, минировали подходы к укреплению. Иногда ночью раздавался взрыв мины и крик, это подрывался «дух» на мине. Утром находили небольшую воронку, клочки опаленной одежды и лужицы крови. 66-я стрелковая бригада не давала спуска моджахедам. Их полевые командиры, среди которых были весьма грамотные военные специалисты, даже превосходя «шурави» численностью, не могли с ними ничего сделать. Даже сам Ахмад Шах Масуд, зона контроля которого, правда, не входила в зону действия 66-й бригады, не раз восклицал: «Ну что это за народ, что за солдаты! Я лично уважаю их». В зоне же 66-й бригады полевые командиры не только ненавидели и уважали «шурави», но и боялись их. К началу октября жара спала, ночи были холодными. Если ветер дул со стороны снеговых пиков, то температура падала довольно низко. К этому времени новички, прибывшие со сборным подразделением, уже немного пообкатались в боях и стычках. Они начали привыкать к повседневности войны. Хотя к этому привыкнуть трудно.