Юрий Белойван - Муха. Сборник рассказов

Заводской «кадровик» разглядывал паспорт и трудовую книжку. Эту книжку Андрей искал часов пять, последняя запись была в ней сделана в 1989 году. Завод «Борец» уволен по собственному желанию.

– И что с 1989 года вы ни где не работали? – Спросил кадровик и первый раз посмотрел на Андрея.

– Ну почему же, работал. Только не оформлял никто.

– Стаж прервал. Вы уже не мальчик, а как пенсию будете получать? – Продолжал гундосить кадровик.

«Пенсию!», подумал Андрей и вслух сказал:

– Мне всего сорок, еще заработаю на пенсию.

– Всего сорок, – не унимался товарищ, – не на ярмарку едете, а с ярмарки.

– Может мне место на кладбище забронировать? – Не выдержал Андрей. – У Вас на входе по всем специальностям «требуется», вам не нужны сборщики?

– Ладно, не надо волноваться, нервные клетки не восстанавливаются, – сказал кадровик, ласково улыбаясь. Было видно, что он очень доволен, что вывел этого из равновесия. Видно других развлечений (судя по костюму и плохим зубам) у товарища не было.

Он заполнил какие-то бумажки, что-то подписал и стал набирать номер телефона. Диск заедал и противно потрескивал. «Надо же бывают такие (это о телефоне). Ну, вот назад в прошлое». А кадровик добрым голосом сказал в трубку:

– Петрович. Привет. Как дела? Нашел тебе сборщика!

– Надо же, нашел. Я сам нашелся.

– С тебя бутылка! Все отправляю. Пока.

– Видно я ошибся, – думал Андрей, – есть еще развлечения.

А кадровик повернулся к нему и сказал:

– Значит, пойдешь в сборочный цех. Найдешь начальника Владимира Петровича Кравченко. Скажешь от меня. Понял?

– Понял, – сказал Андрей и подумал, – как быстро перешел на «ты». Ну да, он теперь начальник, а я сраный сборщик. Иерархия.

Территория «родного» предприятия напоминала декорации к фильму о войне. Что-нибудь типа «завод после бомбардировки». Все заросло крапивой и кустами, из которых по всюду торчали покореженные металлические каркасы какого-то оборудования. Разломанные ящики, еще какой-то мусор. На доске почета не было ни одного портрета.

– Видно все почетные вымерли, как мамонты. А новые не в почете.

Над облупленной серо-зеленого цвета дверью ржавела табличка «Сборочный цех».

Он открыл ее и запах, которого он не ощущал двадцать лет, хлынул на него из всех щелей. Пахло металлической стружкой, машинным маслом, резиновым клеем, краской и еще чем-то. Этот сложный аромат сразу напомнил о юности, все вспомнилось, как будто и не было двадцати с лишним лет.

Начальник цеха был по виду очень приличным мужиком. Что-то среднее между военным в отставке и коммунистом с 1905 года. Честь и совесть.

– Переживает, небось, за этот сральник. А поделать ничего не может. Только бы не жаловался на жизнь и новых русских.

Но Кравченко не жаловался. Он пожал Андрею руку.

– Очень рад. Сборщики нам нужны, никто не хочет сейчас на завод, – и добавил, – к сожалению.

Андрей хотел возразить, что, мол, другие времена и у молодежи изменились цели и возможности, но не стал. Нужно было погружаться. И он рабочий и не ему учить начальника цеха жизни.

Кравченко вызвал бригадира.

– Вот, Серега, принимай пополнение.

Серега мужичок лет пятидесяти оглядел Андрея очень критически.

– А Вы к нам надолго? – с издевкой спросил он. Андрей молчал. Врать не хотелось. А рассказ о том, что он здесь на месяц вряд ли пойдет на пользу.

– Ладно, перестань, – выручил Кравченко, – тебе человека даем, а ты сразу издеваться. Как сложится, – он подмигнул Андрею, но как-то грустно подмигнул, тоже не верил, что надолго.

– Они видно тут чувствуют себя как полярники на льдине. О которых все забыли, и нет никакого дела живы они или нет, – думал Андрей.

Серега познакомил его с бригадой. Их было восемь человек. Считая его и Серегу, десять.

– Знакомьтесь, Андрей будет с нами работать.

– Он у нас единственный москвич.

Бригада была из лимитчиков. Жители столицы не желали работать на таких производствах.

– У нас еще ничего. Вон соседняя бригада – там одни уголовники. Их не берут никуда с судимостью, так они у нас перекантовываются. Развели понятия и все такое. Так что ты с ними особо не связывайся, – сказал Серега и Андрей понял, что тот на самом деле боится.

– Ладно, разберемся, показывай что делать.

Работа была не сложной. Нужно было прикручивать четырьмя болтами мелкую херню к херне побольше. Очень легко если не считать, что за смену нужно было скрепить этих херней аж триста штук.

Отверстия не совпадали, болты были без резьбы, в общем, полный совок.