Вадим Пряхин - Собрание сочинений. Том XII

И когда очередной её подчинённый удачно выбирал (пардон, ловил) этот момент, то она одаривала его такой силой страсти, что только искры летели. Да так, что бедный наш мужичонка не мог уже смотреть ни на какую другую женщину месяцами, кварталами или даже целыми полугодиями…

Правда, если момент был выбран не совсем удачно, например, когда начальница ещё не вполне успокоилась после приёма пищи (или партнёру только показалось, что он в «страшно хорошей форме», а на деле получился конфуз), то директриса становилась прямо-таки беспощадной…

– Вы только зря отвлекли меня от трапезы, дорогой мой человек! Придётся вас немножечко наказать!..

А наказание могло быть каким угодно. Ибо фантазиям начальницы не было предела…

Или она заставляла неумёху выжимать двухпудовую гирю. Хотя он и пудовку-то никогда в жизни не отрывал от пола. При этом она с наслаждением наблюдала, как бедный подчинённый бегает вокруг этого чугунного снаряда и никак не может поднять его…

Устав смеяться, Ольга Юрьевна отталкивала неудачника и безо всякого напряжения выжимала двухпудовку сначала правой рукой двенадцать раз, а затем и левой – пятнадцать раз (она была левша). После чего издавала победный клич «бумс!» и кидала гирю под ноги ошалевшему от страха и посрамлённому «хиляку»…

Или брала пробку от одной из валявшихся на полу бутылок, завинчивала горлышко влажной тряпкой и заставляла свою жертву откручивать эту пробку. Не добившись результата руками, несмышлёный любовник частенько пускал в ход зубы. После каждого такого происшествия клиентов в зубном кабинете заметно прибавлялось…

Или ставила свою прелестную, чудовищно полную и ослепительно белую руку на стол для армрестлинга и с лёгкостью необыкновенной (почти мгновенно) повергала соперника в уныние, а на прощание отпускала ему смачный щелбан в лоб с неизменным «бумс!»…

Короче, забавлялась она от души! Ибо таких забав у неё было великое множество.

И притом одна хлеще другой!!!

Будущие биографы Ольги Юрьевны наверняка будут без устали отмечать, что больше всего лелеяла и внедряла в сознание своего дружного коллектива суровая начальница понятие «единоначалие».

Если она начинала замечать, что кто-то хотя бы в тайниках души покушается на это её жизненное кредо (на эту святыню!), то пощады такому смутьяну уж точно не будет!

В лучшем случае она поставит «озорника» в угол на колени и заставит его выучить десяток китайских иероглифов из учебника. А в худшем может неожиданно накрыть его юбкой, стиснуть голову своими бёдрами приятной полноты и выпустить её (голову) лишь тогда, когда несмышлёныш задёргается в предынфарктных (или предынсультных) судорогах…

Как правило, по субботам Ольга Юрьевна устраивала в своём учреждении спортивные соревнования среди подчинённых.

При этом самым любимым видом для неё почему-то неизменно оставался бокс. В одном из кабинетов она устроила импровизированный ринг, причём сама была, как правило, и судьёй, и распорядителем призов.

В качестве судьи она выходила на ринг в целомудренно запахнутом махровом халатике и обязательно почему-то в боксёрских перчатках. А в качестве приза она неспешно демонстрировала победителю стриптиз в своём кабинетике (путём неоднократного распахивания своего халатика). Побеждённого же она попросту одаривала парочкой веских и вместе с тем «ласковых» (по её меткому выражению) оплеух-затрещин от души. При этом оба воспринимали это как должное.

Ибо противиться начальнице было, во-первых, совершенно бессмысленно, а во-вторых, небезопасно (как уважаемый читатель, видимо, уже успел заметить)…

И когда же мы научимся наконец отличать главное от второстепенного? Ибо уже пора понять, что жизнь человеческая, к сожалению, не вечна… И мы просто не имеем никакого морального права распыляться на какие-то пустяки!

В. Пряхин

Одним из последних капризов Ольги Юрьевны было принятие решения выбрать супруга обязательно из числа своих подчинённых.

Однако, кого бы она ни избрала в конечном счёте в мужья, он должен был помнить её незыблемое условие-кредо: «Хозяйкой в доме буду я!»