НФ - Пикапер

– Где сейчас работаешь, как там дела продвигаются?

– Знаешь, нигде не работаю. Сейчас вообще время у меня нелегкое.

Валентин понимал, что новое направление тоже воспринимается Верой крайне болезненно, но у него не оставалась выбора, так как все малочисленные идеи иссякли. Тогда он решил вскрыть нарыв и спросил:

– А что случилось?

– Знаешь, не хочу об этом. Смотри, белый лимузин кто-то на праздник заказал. Лучше ты о себе расскажи.

– Ну что у меня: с подругой вот недавно расстался.

– Расстался? Почему?

– Потому что все бабы… То есть я хотел сказать, потому что не все девушки такие хорошие, как ты. А вот с работой, в отличие от тебя, пока все гуд.

– Нравится?

– До жути.

– А зарплата?

– Вот зарплата хорошая, ничего сказать не могу.

– Что читаешь?

– Ты серьезно? – слегка ошарашенно переспросил Валентин.

– Да, вполне серьезно. Что тебя так удивило?

– Просто подобный вопрос я слышал только от людей пригробного возраста.

Вера рассмеялась.

– То есть ты хочешь сказать, что я занудная, как старуха?

– Нет, я хочу сказать, что ты уникальна для нашего поколения. Что читаю, что читаю, – повторял он, пытаясь вспомнить. – Да, знаешь, особо ничего не читаю. Так, журнал полистать могу, обычно что-нибудь про игры, ну в нете только если что-нибудь попадется. Хотя вру. Тут начинал читать книгу про современное искусство, правда, отложил, настроение пропало, да и тебе навряд ли понравится.

– Почему? Интересно, расскажи.

– Да там маленько грязно, – оправдывался, как маленький, Валентин.

Хотя Вера и относилась к той редкой категории девушек, которые, несмотря на всю свою нормальность и хорошие внешние данные, любят развиваться, недавно полученные Валентином знания о современном искусстве и впрямь носили эпатирующий оттенок.

– Рассказывай! – стояла на своем она.

– В общем, я читал про «Фонтан», – издалека зашел начинающий искусствовед.

– И что в этом может быть грязного?

– А то, что «Фонтан» – это, на самом деле, название унитаза.

– Унитаза?

– Да, унитаза, из которого Марсель Дюшан сделал выставочный экспонат.

– А в чем там вся фишка?

– Тебе и сейчас интересно?

– Интересно, правда. Просвещай.

– Короче, в этой книге пишется, что некий мужичонка, я его уже называл – Дюшан, в общем, он был одним из членом совета, участникам которого надоело, что художников душат, и они провозгласили, что у них будет выставлен каждый, кто заплатит за выставку какие-то там смешные деньги. Несмотря на то, что, как я уже сказал, Дюшан сам был из членов этого совета, он своим коллегам ни фига не поверил и решил постебаться.

– Унитаз прислал?

– Именно. Прикинь, просто купил в магазине унитаз, перевернул его на девяносто градусов, поставил какую-то закорючку, назвал «Фонтан» – и вот вам, эстеты, любуйтесь на выставке.

– Так, получается, его творение все-таки выставили?

– Нет, это я образно сказал. Он, конечно же, имя свое настоящее не раскрыл, может, если бы раскрыл, то в честь знакомства и протянули бы, а так нет, несмотря на то, что со взносами все было как полагается.

– В чем тогда значимость его поступка?

– В том, что его это не остановило и он показал свою жемчужину какому-то фотографу зашаренному, а тот потом этот унитаз распиарил.

– Да, – многозначительно сказала Вера.

– Этот унитаз, уже ближе к нашему времени на каком-то серьезном английском конкурсе даже был признан шедевром века.

– Слушай, если кому рассказать, что мы с тобой после окончания инстика встретились и про унитаз разговаривали, люди умерли бы со смеху.

– Ты сама попросила, я предупреждал, что тема неоднозначная.

– Наоборот, мне очень понравилось, как этот Дошан…

– Дюшан.

– Да, Дюшан этих лицемеров проучил.

– Ты что, ты все неправильно поняла. Это же иску-у-усство.

– Ну, да. Точно, – широко улыбаясь, согласилась Вера.

Валёк тоже улыбался. У него сложилось ощущение, что пока все продвигается хорошо и они по-настоящему приятны друг другу. Но эмоциональное состояние его спутницы резко сменилось. Она ушла глубоко в себя.

– Что тебя гложет? Ваше расставание с Максимом?

– Не только.

– Что еще?

– Я некрасиво с тобой поступила. Извини.

– Что значит некрасиво?

Вера отдала цветы Валентину, посмотрела ему в глаза, затем продолжила:

– Я позвала тебя только для того, чтобы позлить Максима, хотя знаю, как ты ко мне относишься.

Слова о том, что Валентин относился как-то совсем по-особенному к Вере, были явным преувеличением, хотя он и вправду выделял ее из прочих девчонок.